Опустошенный жених. Женская маскулинность - Вудман Марион (Мэрион) (2001)

В своей фантазии Кит совершает то, чего не делает в реальности. По сути, такое поведение отвечает реальности, которая отвергает фантазию, а то и вовсе ее уничтожает. Реальность – это учебный тест, точная дата написания сочинения, оценка за текущие лабораторные работы, которые он никогда не выполнял. По всем трем предметам он отстает, причем отстает основательно, поскольку не выполняет тест, не пишет сочинение и получает за лабораторную работу ноль. Провозглашаемая им реальность отсутствует. С другой стороны, фантазия ему говорит, что он присутствовал на уроках, не присутствуя там. Он написал сочинение потому, что не написал его. И получил превосходную оценку за лабораторную работу, потому что не сделал ни одного опыта. Он не боится неудачи в том смысле, как ее понимают другие; его неудача, по его мнению, заключается в том, что он не довел до совершенства свою фантазию. Не начав действовать, он не может потерпеть неудачу. Он убежден, что все это знает, и в уме он уже все совершил. Но в какой мере его фантазии отвечают реальной ситуации? Дважды потерпев неудачу, он говорит: «Нет, мой разум не дает ответа. Я точно все это знаю».

Затем он встречает молодую женщину, и впервые после смерти матери устанавливает с ней истинно человеческие отношения. Он противопоставляет своему отсутствию не фантастическое присутствие матери, а реальное присутствие молодой женщины своего возраста, образованной, экстравертированной, прекрасно чувствующей свое тело. Она заключает в себе все, что ему не хватает в жизни. Будучи такой непосредственной личностью, она действительно отвечает его фантазии. Сексуальность, связь его тела с ее телом, открытие истинного Другого, тело, отличное от его собственного, – все это снимает тяжкое бремя избыточных фантазий, возникших из-за болезни и смерти его матери. Он снова вернулся к жизни – той, которая остановилась в двенадцатилетнем возрасте и продолжалась лишь в фантазиях, – и к реальности.

То, что испытывал Кит, входя в класс, не входя в него, было травматическим переживанием, вызванным смертью матери; с этой травмой он никогда не сталкивался напрямую. Он так и не сказал матери последнее «прости», и потому не знал точно, жива она или нет. Он никогда по-настоящему не ощущал предательства и не чувствовал себя покинутым. В конечном счете, он стал запрещать себе выполнять какие-либо действия, и это повторялось снова и снова, так как он не попрощался с умершей матерью. Он не знал, когда входил в дверь, окажется ли за дверью его мать или нет, и даже не был готов это узнать. Его мать умерла. Бессознательно он не знал, что она умерла. Он был не в состоянии проверить это в реальности. Но, полюбив молодую женщину, его тело научило его двум вещам: его мать умерла, а его возлюбленная жива, то есть люди умирают, а жизнь продолжается. В настоящее время он изо всех сил старается усвоить, что войти в дверь – значит войти в дверь.