Тёмная порода - Ксения Крейцер (2021)

Проклятые суетились, что-то обсуждали, наводили щиты, всё никак не решаясь подойти к дому ближе. Натлика не стала ждать, она уже знала, что ей делать дальше.

Скверна заполнила её от кончиков пальцев до кончиков волос. Кожа покрылась испариной, подкатила дурнота, под ложечкой засосало, по телу прошла дрожь омерзения. Натлика сосредоточилась на этих ощущениях и сплела из них основу для создаваемого незримого клинка. Слезы, пролитые по Ивону, обернулись ядом и легли следующим слоем. Огонь, что бежал по жилам и терзал её, закалил лезвие. Натлика знала в этом толк – никакой щит не спасёт от клинка, который она выковала в пламени собственной боли. Она прикрыла глаза, явственно увидела, как он пронзает проклятую Альбу насквозь, как разрывает белую кожу, забирая жизнь этого чудовища, и метнула клинок, жаждущий крови.

Не увидеть, не почувствовать, не укрыться, не спастись.

Клинок нашёл цель. Натлика открыла глаза и зарычала от бешенства.

Один из мужчин, тот, что пытался ломать щит Натлики в Тихом лесу, закрыл девчонку собой и принял удар призрачного клинка. Времени гадать, как ему удалось среагировать, не оставалось. Второй лихорадочно осматривался и готовился к бою.

Альба была невредима.

Натлика решила использовать последнюю возможность, выскочила из дома и рванулась к пещере. Ей нужна была руда, своих сил больше не было, на клинок она потратила все.

* * *

Альба бросилась к Сергосу.

Кровь заливала рубаху, хотя он упал всего несколько мгновений назад. Бок был будто бы рассечён огромным зазубренным клинком. Марис швырялся заклятьями и что-то кричал, но из всего Альба разобрала только брошенное уже на бегу: «Останься с ним!»

Будто бы она могла не остаться.

Сергос был без сознания. По лицу разлилась мертвенная бледность, а дыхание было прерывистым и очень слабым. Альбе даже в какой-то момент показалось, что он не дышит совсем. Глаза защипало, горло перехватило, а руки предательски задрожали.

«Прекрати! Прекрати!» – Альба залепила себе пощёчину. «Остановить кровь! Остановить кровь, пока она у него ещё осталась!»

Она разорвала рубаху до конца, освобождая рану. Края раны были горячими, а сама она стремительно заполнялась гноем. Заклятие, сразившее Сергоса, не знало пощады и высасывало из него жизнь.

Альба зажмурилась, чтобы смотреть не глазами, и потянулась к ране. От неё во все стороны по телу Сергоса бежали мелкие зеленоватые змейки, жалящие и разносящие заразу. Недолго думая, Альба выжгла их Силой и заскрежетала зубами от отдачи. Змейки были непросты и брали цену за свою жизнь. Но рана очищалась, а уж остальное Альба как-нибудь переживёт. Когда с гнойными змейками было покончено, она принялась сращивать рану край в край. Рана сопротивлялась, края всё норовили расползтись и вновь дать волю кровотечению, но Альба держала крепко, постоянно вливая новые порции Силы в своё исцеляющее заклятие.

Наконец, кровь остановилась, а место зияющей раны занял свежий розовый широкий шрам. Альба перевела дух, а в следующее мгновение удушье волнения снова сдавило ей горло. Бледность не сходила с лица Сергоса, его дыхание будто бы стало ещё слабее. Губы князя приобрели синюшный оттенок, вена на шее едва билась. Глаза Альбы обожгло всё-таки пролившимися слезами.

«Ты не умрёшь, князь! Слышишь? Ты не умрёшь!»

Альба понимала, что Сергос её не слышит, но звук её голоса успокоил и придал сил ей самой. Она положила руку на грудь Сергоса и сделала то, что отец строго-настрого запрещал ей когда-либо делать, грозя всем, чем только возможно.