Тёмная порода - Ксения Крейцер (2021)

Огонь стал Вессеру и саваном, и могилой.

* * *

Когда они с отцом стояли у погребального костра мамы, Альба очень боялась смотреть на неё. Боялась и не смотрела. Ей казалось, что, если она будет разглядывать мамино лицо, то навсегда запомнит её мёртвой и уже никогда не сможет вспомнить, как она смеялась, как пела, как гладила её по голове, как расчёсывала её волосы и как целовала перед сном.

Сейчас можно было не бояться. В иссохших костях не осталось ничего от человека, которому они принадлежали. Альба бы, наверняка, не опознала их, если бы не сумка и дневник. Даже обострённому восприятию эмпата не за что зацепиться, когда душа ушла.

Альба прикрыла глаза, в кончиках пальцев собралось тепло. Мгновение – и костёр вспыхнул.

Открыв глаза, Альба стала смотреть не на пламя, охватившее останки отца, а сквозь него. И там она видела очаг в их доме, почти слышала потрескивание дров, почти чувствовала запах испечённого мамой свежего хлеба. Тиша мурчал у Альбы на руках, мама хлопотала с ужином, отец улыбался и магией двигал деревянных зверюшек, которых он сделал для Альбы. Зверюшки казались почти живыми. Маленькую Альбу это действо приводило в восторг. В том доме, который теперь существовал только в воспоминаниях Альбы, было хорошо и спокойно.

Маме, правда, никогда не нравилось, что отец занимается магией и учит этому Альбу. Из их разговоров Альба понимала, что перед свадьбой отец обещал маме вообще не пользоваться своим Даром и жить, как обычный человек. И он держал своё обещание, пока не родилась Альба. После её рождения отец снова пообещал маме, что Дар никак не будет мешать их спокойной жизни, но уже с оговоркой о том, что Альбу он всё-таки будет учить, хотя бы для того, чтобы она могла управляться со своей силой и случайно не навредила ни себе, ни людям. Мама, нехотя, но согласилась.

В детстве Альба не понимала, почему маме так не нравится магия, почему она так тяжело вздыхает, поджимает губы и хмурит лоб, когда они с отцом играют. Ведь оживлённые магией зверята были такими чудесными. Потом, став постарше и овладев своими эмпатическими способностями, Альба осознала, что мама так относится к их Дару, потому что любит их и тревожится. Она просто всегда боялась, что магия не доведёт их до добра.

Теперь, стоя здесь и глядя в пламя, Альба понимала, что опасения её матери не были совсем уж глупыми и беспочвенными. После её смерти отец занялся исследованиями, двинулся за Силой, и вот куда она его привела.

Альба почувствовала себя ужасно одинокой. У неё больше не было никого на всем свете. Ни мамы, ни отца, ни даже Тиши. Никого. Очень хотелось заплакать, но слез почему-то не было. Слишком пусто внутри.

Ей на плечо легла рука. Даже не оборачиваясь, Альба поняла, что это Сергос. Аура защитника, ровная и светлая, она обволакивала, успокаивала и согревала. Пока Альба прислушивалась к своим ощущениям, второе плечо тоже накрыла рука, гораздо более тяжёлая. Человек, знавший боль и скрывающий её за маской шута. Марис. Его аура была изменчива, колючая и обжигающая, она вдруг становилась умиротворяющей и влекущей, а потом снова отталкивала.

Они оба не сказали ни слова, но Альба почувствовала, что ей стало чуть легче. Одной на целом свете она всё-таки не была.

* * *

– Хорошо, что мы нашли его, – нарушила молчание Альба.

Магическое пламя опало, оставив после себя только пепел, который тут же начал раздувать ветер. Стихии принимали обратно то, что когда-то породили.

– Да, хорошо, – подтвердил Марис. – Хоть упокоили по-человечески.

– А он хотел ей помочь, исцелить её, – задумчиво проговорила Альба и повернулась к Марису. – Он пишет об этом в дневнике.