Ложь - Каридад Адамс (2018)

— Я рассказал Вам обо всем, чтобы Вы могли понять, что это за место, прежде чем принять окончательное решение относительно Вашего здешнего имущества.

— Не тревожьтесь, преподобный; я знаю, что Вы хотите, но поступлю так, как хочется мне, и для начала прямо сейчас поговорю с Ботелем. Надеюсь, вечером вниз по реке поплывет пирога. На ней я добрался сюда, и на ней же собираюсь вернуться обратно.

— При разговоре с Ботелем я посоветовал бы Вам быть сдержанным и терпеливым.

— Я буду сдержан и терпелив, святой отец.

— Должен обратить Ваше внимание на одно забавное обстоятельство. У этого человека нет сердца. Он бессовестно обкрадывает и обманывает местных жителей, тем самым проявляя свою ненависть к человечеству, но при этом держит слово, данное белому человеку. Если Ботель что-то пообещал, ему можно верить.

— Спасибо за Ваш рассказ о Ботеле, преподобный, и до скорой встречи.

* * *

— Добрый день.

— Черт побери!

Хайме Ботель пинками расставлял расшатанные стулья в узенькой и низкой комнатушке, которая одновременно служила ему и приемной, и кабинетом. Приход Деметрио застал его врасплох, и он едва успел водрузить на вешалку свое поношенное охотничье сомбреро. Багровую от пьянства, порочную физиономию Ботеля оттеняла двухдневная щетина, хотя перегаром от него, вроде бы, не пахло.

— Мне нужно поговорить с Вами, доктор Ботель. Я — Деметрио де Сан Тельмо. Не знаю, помните ли Вы, но мы разговаривали с Вами три дня назад. Я спрашивал у Вас адрес моего брата.

— Вы рассказали мне, что случилось, я внимательно выслушал Вас, но в Порто-Нуэво мы не привыкли заботиться о пришлых чужаках, сующих нос не в свое дело… Мы здесь неотесанные грубияны, и никто из нас не приучен делать добрые дела задарма. Не угодно ли присесть?..

— Пожалуй. Сидя, мы поговорим спокойней. Опять же не знаю, помните ли Вы, но по воле брата мы с Вами компаньоны.

— Да уж, к несчастью… Я — человек прямой, а потому и скажу прямо в лоб: не нравится мне это. Когда этот дуралей Рикардо сказал, что хочет записать свою долю залежи на Ваше имя, мне кровь в голову ударила, однако мы так и сделали. Когда он отдавал мне документы, я дал ему слово оформить все, как он хотел. Полагаю, Вы пришли сказать, что собираетесь продать свою часть банку.

— Ошибаетесь, доктор Ботель.

— Значит, кому-нибудь еще?

— Никому. Мы сами будем разрабатывать жилу.

— Вы и я?..

— Нет, покамест только Вы, поскольку я уезжаю. Я подумал, что Вы можете заняться разработкой, рассчитать издержки помимо той суммы, которую сочтете уместной за свой труд, а затем отдать мне половину прибыли.

— И Вас это устроит?

— Думаю, так будет лучше всего, если Вы дадите слово делать все на совесть. Во всяком случае, на время…

— Естественно, что слово я дам, но подождите… не торопитесь… Вы излóжите все сказанное на бумаге? Подпишете договор?..

— Да, я не вижу к этому никаких препятствий.

— И куда я должен отправлять Вашу долю?..

— Вы можете отдавать ее преподобному Джонсону.

— Вы чересчур ему доверяете!..

— Я доверяю и ему, и Вам, Ботель. Любому человеку можно доверять.

— А-а, в конце концов, Вы правы… Да какого черта! А всё из-за этих проклятых, продажных баб. Его предали, одурачили. Хорошо еще, что Вы из того же теста, что и я, не такой простофиля, как Рикардо!.. Несчастный глупец, которого обвели вокруг пальца.

— Доктор Ботель…

— Не кипятитесь! Я высоко ценил Рикардо, и больше всего на свете хотелось бы мне увидеть эту дамочку, о которой он рассказывал, эту шлюху, здесь, в Порто-Нуэво. Гнусное бабье!.. Они всегда вертят нами, как хотят.

— Но не в этот раз, Ботель… Я поклялся в этом на могиле брата! — решительно и твердо произнес Деметрио, вскочив со стула. Удивленный Ботель с интересом взглянул на него. Словно боясь сболтнуть лишнее, Сан Тельмо подхватил со стоящего у входа стула брошенный им пробковый шлем.