Читающая по цветам - Элизабет Лоупас (2015)

– Сьёр Нико, как это у вас получается – говорить мне то, чего я не желаю слышать, и в то же время подбирать такие слова, которые услаждают мой слух? – Королева легко и игриво стукнула его по руке эмалевым футляром, в котором она держала ножницы для вышивания. – За мною наблюдает весь мир! О, какой же вы все-таки прожженный дипломат! Хорошо, в следующем месяце я буду председательствовать на суде над графом Хантли. Ливингстон, поручаю вам обеспечить меня достаточным количеством коробочек с ароматическими шариками, чтобы хватило на весь процесс.

Дамы дружно захихикали.

Королева сделала еще один стежок на своем вышивании. Присмотревшись, я разглядела, что она вышивает французскую анаграмму своего имени. МARIE STUARTE. TU TE MARIERAS – Мария Стюарт. Ты выйдешь замуж. Вот в чем дело – поэтому-то за ней и наблюдает весь мир. Все гадают – за кого же она выйдет замуж? И кто те quatre maris, о которых написал в своих пророчествах Нострадамус? Кто это – четверо мужчин, за которых она должна выйти замуж, или четверо тех, кого ей следует избегать?

Узнаем ли мы это когда-нибудь: она и я?

– Ну что ж, так тому и быть, – весело сказала королева и снова повернулась ко мне. – Марианетта, по-моему, у вас был достаточно долгий lune de miel[73]. Я желаю, чтобы вы вернулись ко мне на службу – и даже хорошо, что вы теперь замужем. Я сама скоро выйду замуж, и думаю, было бы неплохо, если бы при моей особе было больше замужних дам.

Я не знала, хочу ли я вновь занять место фрейлины. Видеть Нико каждый день? Хватит ли у меня на это сил? С другой стороны, если я займу место при дворе, мне больше не придется терпеть общество Рэннока Хэмилтона, что было бы прекрасно. Но самое главное было в другом – мне надо было остаться при дворе, если я хотела узнать, кто же все-таки взял ларец.

Если Рэнноку Хэмилтону покажется, что я хочу занять место при дворе, он почти наверняка запретит мне снова стать фрейлиной.

Со всей возможной кротостью я промолвила:

– Это должен решить мой муж, мадам.

– Конечно же он не станет мне перечить. – Королева обратила взор на Рэннока Хэмилтона и улыбнулась. – Вы будете очень заняты делами графа Роутса, не так ли, мастер Рэннок? Насколько мне известно, он поселил вас и вашу жену в отдельных покоях здесь, в Холируде, чтобы вы были всегда у него под рукой.

Рэннок Хэмилтон опять ничего не ответил. Вид у него был такой, словно он хотел сказать: «Со своей женой я буду делать то, что хочу, да и с вами, мадам, сделал бы то же самое, если б имел такую возможность».

– Я хотел, – торопливо проговорил Роутс, – чтобы мистрис Ринетт пошла на службу к моей жене.

– Наверняка графиня сможет взять себе на службу кого-нибудь еще, – промолвила королева своим самым сладким голосом. – Ну что ж, значит, этот вопрос улажен. Марианетта, вы с мужем переедете обратно в те покои, которые вы занимали до замужества, так мне будет удобнее. У вас, кажется, была служанка? Где она?

– Она здесь, мадам. И мой конюх тоже.

– А ваш малыш Сейли?

– Он в конюшне, мадам, вместе с моим конюхом и моей кобылой Лилид.

– Приведите его обратно во дворец, чтобы я тоже могла насладиться его обществом. Я всегда находила его совершенно очаровательным. – Королева улыбнулась. – Voilà[74]. Все будет так же, как было прежде.

В это мгновение Нико повернул голову и впервые посмотрел на меня. Я знала, что в конце концов ему придется взглянуть на меня, но мне от этого было не легче. Встретившись с ним взглядом, я почувствовала себя так, словно он меня ударил. Всю меня, с головы до кончиков пальцев ног обожгли стыд, гнев и мука.

Стыд, гнев и мука – и безнадежная, безнадежная любовь.

Королеве я ответила только одно:

– Все уже никогда не будет так, как было прежде.

Глава двадцать восьмая

«Все будет так же, как было прежде».

Она что, сошла с ума? Ничего не было так, как прежде.