Читающая по цветам - Элизабет Лоупас (2015)

Она рассмеялась, и ее глаза блеснули, отразив пламя камина.

– Спрашивайте, что хотите, Марианетта.

Я прошла дальше в комнату и встала перед Морэем. Он продолжал сидеть, грозно глядя на меня своими темными глазами, так непохожими на глаза королевы. Он был шотландец до мозга костей, Стюарт и Эрскин без той волшебной примеси крови Гизов, которая давала королеве ее пленительное очарование. Но в нем, хоть он и был бастардом, тоже текла королевская кровь, и вид он имел внушительный.

Он пугал меня, но я никому не покажу своего страха. К моим лодыжкам прижимался Сейли, и мысль о том, что это живое существо любит меня, придало мне сил.

Любит меня…

Что-то промелькнуло у меня в мозгу, какие-то слова, произнесенные шепотом по-французски, но они растаяли, прежде чем я смогла их уловить. Действительно ли я их слышала, или это часть моих горячечных снов? Сейчас я не могла остановиться и попытаться припомнить их, потому что важно было держать в памяти другое – гарду и рукоять кинжала, рукоять в форме головы сокола с одним недостающим рубиновым глазом, и еще – звук колоколов, вызванивающих третью стражу.

– Милорд Морэй, – сказала я. – Мне бы хотелось посмотреть на ваш кинжал.

Этого он не ожидал. Он хмуро сдвинул свои густые брови и обронил:

– Мой кинжал никак вас не касается, мистрис.

– Покажите ей его, братец, – сказала королева. Она понятия не имела, зачем я хочу его увидеть – это знал только Никола де Клерак, а он ничего не скажет, – но у нее был нюх на драматические эффекты. – Покажите. Я вам приказываю.

Морэй посмотрел мимо меня на королеву, затем опять перевел взгляд на меня. Лицо его не выражало и тени вины – на нем был написан только гнев из-за того, что я публично унизила его, вынудив подчиниться. Отныне он будет моим врагом.

Ну и пусть. Я протянула руку.

И сразу же увидела, что это не тот кинжал, которым воспользовался убийца. Гарда у него была прямоугольная, украшенная двумя золотыми львиными головами. Рукоять была тоже из золота, выкованная в форме короны. На ней не было драгоценных камней, да они были и не нужны.

– Он принадлежал моему отцу, – сказал граф. – Вам, мистрис, стоило бы помнить, что отец королевы был также и моим отцом.

Я возвратила ему кинжал.

– Скажите, милорд, где вы были в час, когда прозвонили третью стражу, в полночь после того дня, когда королева вернулась из Франции в Эдинбург?

– О! – воскликнула королева. Она явно была в восторге. – Так вы полагаете, что это Джеймс убил вашего мужа? Ну-ка, братец, скажите нам, где вы тогда были?

Лицо Морэя выразило такое бешенство, глаза метали такие молнии, что он, пожалуй, мог бы сбивать ими ворон с неба.

– Я был с вами, сестра, как вы и сами отлично знаете.

– Ничего я не знаю. Вы были в Холируде, верно, но вы вполне могли выйти и потом зайти обратно.

По ее лицу и голосу невозможно было понять, помнит она, действительно не помнит или просто наслаждается возможностью подразнить своего брата.

– Я помню, – сказала Мэри Ливингстон. Мы все повернулись и воззрились на нее. – Ну, правда, помню. – Вид у нее был упрямый. – Никто из нас не спал из-за слишком громкого пения волынок. Я стояла рядом с лордом Джеймсом – тогда он, конечно, не был еще графом Морэем – и помню, как он сказал, что из-за волынок он едва слышит, как колокола бьют полночь – третью стражу.

У Мэри Ливингстон не было причин лгать. То, что она сказала, снимало подозрения с графа Морэя, но не замешана ли в убийстве Александра его мать? Будь леди Маргарет на тридцать лет моложе и на несколько дюймов выше, я бы заподозрила, что она могла сама нанести роковой удар. Однако факт оставался фактом – при ее возрасте и росте она не могла сама быть убийцей, а если бы она воспользовалась услугами наемного головореза, то у него был бы обыкновенный кинжал, без золота и драгоценных камней.