Прощальный поцелуй - Тасмина Перри (2016)

– Я имею в виду, что вы попросили вашего друга Пола Джейкобса связать вас с кем-то из старших оперативных работников КГБ. Получив мое имя, вы провели поиск с вашего терминала в здании редакции «Кроникл», сделали три звонка в ваши органы безопасности и только после этого отправили мне имейл.

Увидев, что Эбби ошарашена, он улыбнулся:

– Не стоит пугаться, мисс Гордон. Я даже послал Томаса, чтобы он привез вас сюда. И он должен был действовать так, чтобы вы не сомневались, что поймали на улице случайное такси. – Предваряя ее вопросы, он поднял руку. – Кто я такой – не секрет. И ваши, и наши органы безопасности всегда знали, кто им противостоит, – это не сложно. Сложно выяснить, что известно противнику.

Он сделал паузу, чтобы налить себе еще чаю.

– Теперь, когда мы ближе познакомились, остается всего один вопрос: зачем вы проделали столь неблизкий путь? Или, если его перефразировать, почему этот Доминик Блейк настолько важен для вас?

Эбби и Эллиот переглянулись.

– Так вы знали, что мы собираемся расспрашивать вас о нем? – сказала Эбби.

Горшков добродушно фыркнул.

– Вы меня недооцениваете. Я поискал информацию о мистере Холле в Интернете. Первое, что мне попалось, была его статья о выставке «Великие британские путешественники», там же была фотография мужчины, целующего свою невесту. И я, разумеется, тут же узнал мистера Блейка.

– Выходит, вы его знали? – спросил Эллиот.

– Конечно. Поэтому я согласился встретиться с вами.

– Вы были его куратором?

– Я не был его куратором. Им был Владимир Карлов, который умер в девяносто третьем. Но я хорошо знал Блейка. Мы с ним часто встречались, и я находил его самым обаятельным из них.

– Какова была его роль? – спросила Эбби.

– Он собирал информацию. Информацию, которую Владимир принимал и передавал дальше по цепочке. Все очень просто и очень эффективно. В основном.

– Кто его завербовал и когда это произошло? – спросил Эллиот.

Эбби смотрела на Алексея и молилась про себя, чтобы он не назвал имя Розамунды.

– Доминика завербовали в Кембридже, – просто сказал Горшков. – Его колледж традиционно готовил хорошие кадры для России.

– Не понимаю, почему он пошел на это, – сказала Эбби. – Что заставило его согласиться? Что подтолкнуло предать свою страну?

– Берджесс, Маклин, Филби… Все они считали, что поступают правильно, мисс Гордон. Есть целый ряд причин, по которым человек может перекинуться на сторону противника. Жадность, похоть, страх – все это может быть очень мощной движущей силой. Но знаете, что сильное всего?

– Идеология? – сказал Эллиот. – Вера в свою цель?

– Господи, да нет же! Политика очень далека от объективности и слишком переменчива. Например, вы рады выдать некоторые секреты, зная, что это поспособствует свержению какого-то конкретного правительства, но что произойдет, если правительство поменяется? Вы что, просто перестанете снабжать нас информацией? Нет, в противоположность тому, что об этом думают люди, шпионов редко мотивируют убеждения – если только это не их собственный бог, конечно.

– Так что же является самым сильным мотиватором? – спросила Эбби.

– Ненависть, конечно. Ненависть способна заставить человека совершить что угодно. И она все время горит в душе, не гаснет, и зачастую до конца жизни.

– Ну, и что же так ненавидел Доминик Блейк? – спросил Эллиот.

– Британский истеблишмент. Подробностей я уже не припомню, это как-то было связано с его отцом и тем, как с ним обошлись во время войны. В ту пору это была распространенная зацепка для вербовки – после войны было много недовольных. Как бы то ни было, Доминик появился в поле нашего зрения, когда он учился на последнем курсе Кембриджа. Тогда он буквально изрыгал пламя на собраниях местной ячейки коммунистической партии. Мы, разумеется, очень скоро его остановили.

– Почему?