Единственный и неповторимый - Адриенна Бэссо (2018)

Его глаза тут же открылись. Джоан увидела в них темное желание, которое еще жарче воспламенило ее кровь. Их тела, разгоряченные и мокрые от пота, двигались навстречу друг другу на удивление гармонично. И это была не только физическая гармония. Джоан ощущала, как тонет в потоке чувств, слишком сильных, чтобы их можно было контролировать.

Вот, значит, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной. Страстными, примитивными, дарящими наслаждение.

Она обхватила мужа ногами, привлекая к себе как можно ближе. Быстрее, сильнее, глубже. Джоан почувствовала слезы на своих щеках, но так и не поняла, почему плачет. Ее тело снова устремилось к вершине, и внутренние мышцы сжались, стараясь удержать его в себе как можно дольше.

Неожиданно Малколм тяжело рухнул на нее, а его тело затряслось в конвульсиях. Джоан почувствовала внутри себя влагу и улыбнулась, подумав о ребенке.

Малколм несколько секунд лежал на ней без движения, потом перекатился на бок, увлекая ее за собой. Чувствуя себя парящей в облаках, Джоан положила голову на плечо мужа, наслаждаясь близостью, теплом его объятий.

Он не солгал. Их взаимная страсть оказалась именно такой, как он обещал. Даже больше. Джоан была рада, что доверилась ему. Как все же прекрасно, что он убедил ее выйти за него замуж!

«Теперь мы сможем наслаждаться друг другом до конца своих дней».

Джоан почувствовала, что у нее закрываются глаза. Она стала бороться с сонливостью, но вдруг поняла, что в этом нет никакой необходимости. Когда она проснется, Малколм будет рядом, в их теплой постели. От этой мысли ей захотелось петь.

Очень скоро ею овладел сон, но прежде чем она отдалась благословенному забытью, Малколм склонился к ее уху и прошептал:

– Я оказался прав. Ты стоила того, чтобы подождать.

Когда в окно спальни медленно проникли первые лучи рассвета, Малколм лежал в постели и смотрел на Джоан. Судя по ее спокойному ритмичному дыханию, она крепко спала. Ее рука лежала у него на груди, нос прижался к подушке, а одна нога была под его ногами.

По всем правилам он должен был сейчас чувствовать полное изнеможение. За ночь он дважды будил жену, чтобы заняться с ней любовью. Он насыщался, но лишь на очень короткое время, и вскоре опять начинал испытывать томление. Никогда раньше он не испытывал такой сильной нужды обладать женщиной, никогда раньше не позволял себе так полно отдаться женским чарам.

Было невозможно осознать, что он никогда не устанет смотреть на нее, чувствовать ее в своих объятиях, слышать звук ее голоса – радостного или даже злого. Прочие мужчины восхищались ее красотой, а его пленил дух Джоан и ее сердце.

Малколм взял ее руку и поднес к губам. Она что-то пробормотала во сне и придвинулась ближе. Он вдохнул ее запах – лимон и лаванда, ну и конечно мускусный запах соития.

Он пьянил сильнее самого крепкого виски.

Он игриво сдул пряди волос, упавшие ей на щеку. Джоан сморщила нос. Ухмыльнувшись, Малколм сделал это снова и снова и, наконец, заметил, что у нее дрогнули веки.

Открыв глаза, Джоан заметила его взгляд и улыбнулась. У Малколма потеплело на душе, и он нежно улыбнулся в ответ.

– Ты, наконец, проснулась, – сказал он.

– Не совсем, – ответила она, закрыла глаза и уткнулась лицом в подушку.

– Значит, ты намерена проспать весь день, ленивая женщина?

– Даже если так, это справедливо. Ведь я почти не спала ночью.

– И кто же в этом виноват?

Джоан открыла один глаз.

– Разве я?

– Конечно. Я смертный мужчина, а вовсе не святой. Впрочем, ты могла бы ввести во грех даже святого. Твоим чарам невозможно противиться. У меня из головы вылетают все мысли, стоит мне обнять тебя и поцеловать.

Она открыла оба глаза и притворно нахмурилась.

– Теперь я точно знаю, что означает этот дерзкий блеск твоих глаз.

– Выходит, я женился на умной женщине.