Единственный и неповторимый - Адриенна Бэссо (2018)

Она судорожно сглотнула и закрыла глаза. Каллум в безопасности. Это очередная отвратительная уловка Агнес, желающей любым способом продемонстрировать свое презрение. Злобная коварная сука!

Облегчение, испытанное Джоан, довольно быстро сменилось гневом. Враждебность между двумя женщинами становилась опасной. Джоан считала, что неизбежная конфронтация может подождать, пока не будет урегулирован спор между Макферсонами и Маккенна, но, похоже, время работает против нее. Ей пришлось признать, что Агнес выигрывает сражение между ними. Она точно определила слабости Джоан и использовала их, чтобы обеспечить свое преимущество.

Что ж, в эту игру могут играть двое.

Джоан видела, как Агнес заигрывает с молодыми солдатами. Скорее всего, это невинный флирт, но лэрд Армстронг очень ревнивый человек. Он не возьмет жену, которая будет кокетничать с другими, более молодыми мужчинами. Главное, вовремя обронить замечание – так, чтобы его услышал отец, – и семена ревности упадут на благодатную почву. Тогда останется только дождаться, когда Агнес опять бросит заинтересованный взгляд на того или иного солдата Армстронга, и отец сразу потеряет интерес к этой мерзкой женщине.

Джоан так глубоко задумалась, что не услышала приближающихся шагов. Внезапно с грохотом захлопнулась дверь конюшни. Она испуганно обернулась и оказалась лицом к лицу с человеком, которого хотела бы видеть в последнюю очередь.

– Джоан. – Лэрд Фрезер почти учтиво поклонился.

Она нехотя сделала то же самое.

– Арчибальд.

Он стоял неподвижно, но ее не обмануло его притворное спокойствие. Он мог ударить без предупреждения – быстро и сильно. У Джоан пересохло во рту, когда она поняла, что он преграждает ей путь к двери – единственному пути к спасению. И Арчибальд это отлично понимал.

– Я заметил, как ты побежала сюда. Ждешь кого-нибудь? Возможно, любовника? – нейтральным тоном поинтересовался он.

Господь милосердный! Арчибальд как был собственником, так им и остался. Ревность, которую он не мог контролировать, толкала его на самые неожиданные поступки. Джоан лихорадочно искала выход. Она не могла сказать правду, опасаясь, что если она вспомнит о сыне, Арчибальд потребует встречи с ним.

– Я должна переговорить с поваром, – сообщила она. – Мне сказали, что он здесь, но, очевидно, меня неверно информировали.

Физиономия Арчибальда выражала скептицизм.

– Повар? Какого черта повару делать в конюшне?

Расстроенная тем, что ее поймали на неуклюжей лжи, Джоан вздернула подбородок, решив держаться нахальнее.

– Это не твое дело, Арчибальд.

– Крутишь любовь со слугами, Джоан? – Он хихикнул. – Думаю, меня уже не должно шокировать твое поведение, но скажу честно, оно меня задевает.

Голос Арчибальда был вкрадчивым и приятным, глаза светились любопытством. Джоан не переставала удивляться, как легко он мог провести тех, кто не знал его истинной сущности. Снаружи это был красивый галантный рыцарь, а внутри – чудовище.

Неожиданно она вспомнила их первую встречу. Брачные контракты были составлены, но не подписаны. Опасаясь, что родители могут выдать ее за старика, Джоан отказалась принести клятвы, пока не увидит своего суженого.

Отец кричал, мать просила, но Джоан, как всегда, удалось настоять на своем. Арчибальд пришел в солар ее матери. Он показался ей высоким, крепким, сильным мужчиной, мускулистым – привыкшим к обращению с тяжелым клеймором.

Его пронзительные голубые глаза потеплели при виде красавицы-невесты, губы сложились в приятную улыбку. Он элегантно поклонился и протянул ей букет полевых цветов, перевязанный тонкой белой ленточкой.