Ночные тайны - Ганс-Йозеф Ортайль (2006)

Иногда картинки собирались в стаю и куда-то улетали одна за одной. Это напоминало Хойкену течение Рейна. Картинки сливались в тонкие струйки, которые блестели синими и зелеными красками и при долгом рассматривании околдовывали Георга так, что он уже не мог оторвать от них своих глаз. Удивительно — во время этого созерцания ничто не пугало его, не казалось отталкивающим или уродливым. Наоборот, все это внушало ему мысль о гармонии, которой он не мог достичь. Со временем картинки становились ярче и солнечнее, и вещи были при этом такими, как есть — простыми и честными, каждая на своем месте, с которого они начинали короткое путешествие в этом пленительном потоке воспоминаний.

Хойкен больше не думал о каком-то конкретном времени и пространстве, и вот уже события этого дня остались далеко позади. Его тело успокоилось и почти не реагировало на внешние раздражители, он дышал очень ровно и медленно. Наконец исчезли и картинки, и цветные полосы, которые напоминали ему блестящие воды Рейна во время заплывов на каноэ в годы его юности… наконец густая тьма постепенно превратилась в лучистое сияние, яркость которого затем снова померкла, однако через какое-то время достигла приятной гармонии.

Глухой продолжительный сигнал возвестил о том, что сеанс окончен. Хойкен еще какое-то время продолжал парить, потом открыл люк и вышел из резервуара. Его движения теперь казались ему ужасно замедленными, словно он вообще не сможет вернуться к прежнему, привычному для него состоянию. Георг тщательно смыл под душем соль со своего тела, вымыл волосы, потом немного посидел на деревянной полке и вытерся полотенцем досуха.

Он оделся и перед тем, как выйти, еще раз огляделся. Вода из бледно-зеленого яйца уже давно вытекла, его пустое пластиковое нутро казалось ему сейчас простым и обычным, как будто это была брошенная игрушка. Хойкен быстро закрыл за собой дверь, миновал две тахты и журчащий фонтан, поднялся по ступенькам наверх, к стойке, где его уже ждала молодая женщина, и перебросился с ней парой слов.

Когда он покидал плавательный центр, дождь уже кончился. Георг сделал несколько шагов и остановился. Все пойдет сейчас слишком быстро, а он не хотел поступать необдуманно и приспосабливаться к такой скорости. По дороге к месту парковки Хойкен смотрел под ноги. Сев в машину, он тут же сменил CD и сделал громкость чуть больше. Стереозвук, который напоминал барабанные удары и звучание бьющихся друг о друга кружек, снова рассыпался как мелкий дождь. Георг включил зажигание и, не раздумывая, двинулся в путь. Через десять минут он был уже в отеле «Соборный».

10

Перед тем как войти в номер, который еще утром занимал его отец, Хойкен на мгновение остановился. Ему хотелось, чтобы в комнате было уже убрано и ничего не напоминало об утреннем беспорядке. Он осторожно открыл дверь и медленно вошел в тихое помещение. Георг облегченно вздохнул, увидев, что в комнате идеальный порядок, а на столе и стульях нет никаких вещей. Узкие гардины, за которыми в холодных, ослепительных лучах солнца виднелась южная стена собора, были задернуты. Широкая кровать аккуратно, без единой складки, накрыта покрывалом. Письменные принадлежности, в беспорядке лежащие на столе утром, теперь были тщательно сложены. Стопка книг, газеты, пара блокнотов и подставка — сооружение из трех частей, похожее на маленький алтарь, — только это напоминало о том, кто вчера был хозяином номера.

Хойкен заглянул в шкаф. Одежда отца была теперь размещена так, что места и для вещей Георга оказалось достаточно. Ванная комната тоже была тщательно убрана: выставка «4711» турецкого золота отражалась в протертом зеркале, а все полотенца заменили.