Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

– Мозг нейропластичен, он способен перестроить внутреннюю взаимосвязь нейронов для

самовосстановления. Так, например, при инсульте здоровая сторона головного мозга постепенно может

принять на себя функции пораженного участка. В нем есть область, называемая двигательной корой, где

возникают команды мышцам. Каждый участок этой коры отвечает за движения определенных частей тела.

Тот результат, который мы получили в твоем случае, – это настоящее чудо! И немалая доля заслуги —

физическое состояние донора, – похлопал меня по плечу доктор и деликатно удалился, оставив нас с

Томом наедине.

– А где сейчас тело Харта? – поинтересовался я.

– В морозильной камере, здесь в лаборатории, – неопределенно махнул Том в сторону двери.

– Хочу видеть.

– Да ты с ума сошел! Даже я это не хочу видеть! Несмотря на то, что мы почти сорок лет были

друзьями! Дэн, там череп разворочен, содержимое вынуто и сверху костями накрыто. Тебя стошнит от

одного вида, и ты захлебнешься, потому что лежишь на спине! – предостерегал друг, тряся в воздухе

указательным пальцем, как это делают взрослые, отчитывая детей за шалости с электроприборами.

Я молчал, размышляя, стоит ли настаивать на своем или же признать правоту собеседника. Ну, увижу

тело старика. И что это изменит? Свое отражение я уже видел, надо просто принять этот факт и успокоиться.

– Кто мой донор? – поинтересовался я.

– Русский байкер, лет двадцати восьми. Попал в аварию, документов при нем не было, – пожал

60

плечами Том. – Завтра принесу все данные по телу. Так что ты теперь молодой мускулистый парень, без

единого седого волоска, правда, со странной вышивкой на скальпе и с неровно подстриженной бородой.

Короче, я тебе не завидую, – как всегда паясничал он.

В палату заглянул Дитте:

– Том, заканчивай, ему пора на процедуры.

– Ладно, я побежал. Завтра после обеда загляну, – бросил Том, направляясь к двери.

В палату вошла Анна, и меня опять куда-то повезли.

Утро началось по стандартной схеме. Медсестра почистила мне зубы, умыла, накормила завтраком.

Китаец сделал массаж, а затем меня отвезли на томограф к Бэйниону. Я принял решение продолжать сеансы

по восстановлению памяти.

Наступила очередь грека. Шел уже второй час мучительных занятий, когда дверь приоткрылась и в

палату протиснулась кучерявая, коротко стриженая седая голова Тома.

– Вы скоро? – поинтересовался он.

– Да, собственно, можно на сегодня закончить, – охотно согласился грек, закрывая книгу и

поднимаясь со стула. – До завтра, мистер Харт.

– До свидания, – ответил я, искренне радуясь появлению Тома.

Мой визитер, дождавшись, пока грек выйдет, занял его место на нагретом стуле. В руках у него была

медицинская карта, по всей видимости, взятая у Дитте.

– Ты просил информацию о доноре. Итак, слушай, – Том перелистнул две страницы и начал читать.

– Возраст – двадцать семь тире двадцать восемь лет, рост – сто восемьдесят три сантиметра, вес —

семьдесят восемь килограммов, цвет глаз серый, цвет волос темно-русый, размер ноги – сорок третий.

– Член тоже измерили? – не сдержавшись, с усмешкой спросил я.

– Нет, но… если ты желаешь, можно провести небольшую операцию по его увеличению, – весело

предложил он.

– Что, всё так плохо? – насторожился я.

– Дэн, я не знаю, честное слово, – несколько раздраженно ответил Том и перевел взгляд обратно в

карту, но вдруг встрепенулся. – Хотя… когда я подставлял тебе писсуар, то твой сморщенный друг из него ни

разу не выскользнул.

– Ладно, читай дальше, – довольно хохотнул я.

– На предплечье правой руки татуировка, но ее тоже можно убрать, – монотонным голосом

продолжал читать Том.

– Надеюсь, не серп и молот? – ухмыльнулся я, вспомнив, что донор из России.