Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

– Нет, тут кое-что покруче! Похоже, парень этот в какой-то секте состоял. На татуировке изображен

черный круг, в центре которого светлая вспышка с отходящими от нее росчерками молний. Из верхнего

правого угла по направлению к левому нижнему краю острием вниз изображен нож. Вверху два слова на

кириллице и внизу одно. Майкл перевел это как «черные ножи» и «Екатеринбург». И еще… при жизни этот

парень курил сигареты, около одной пачки в день, и периодически выпивал в умеренных количествах, —

скучно закончил Том.

– Ну, теперь я уверен, что мы с ним поладим, – довольно промычал я.

Том перевернул страницу и, окинув ее взглядом, продолжил:

– Вот еще. Был доставлен в клинику города Баттамбанг Королевства Камбоджи двадцать третьего

июля две тысячи десятого года. Документов при себе не имел, из одежды на теле были только шорты.

Вследствие аварии получена открытая черепно-мозговая травма с повреждением мозгового вещества.

– Исчерпывающе, – ответил я, когда Том закрыл медицинскую карту. – А кто такой Майкл?

– Тренер по лечебной физкультуре. Ты с ним позже познакомишься, когда начнешь шевелить

конечностями.

– Я бы выразился иначе. Не «когда начнешь», а «если начнешь», – мрачно поправил его я.

– Да перестань, Дэн! Это вопрос времени! Даже не сомневайся, ты обязательно встанешь на ноги.

Я предпочел воздержаться от продолжения затронутой темы.

Прошла еще одна неделя. Неподвижность с каждым днем угнетала меня сильнее и сильнее. Если бы

сила мысли могла влиять на материальные вещи, то правая рука была просто обязана начать двигаться.

Только эта проблема отделяла меня от ноутбука. Я полностью зависел от Тома: по моей просьбе он открывал

интересующие меня сайты. Я ощущал себя узником в чужом теле. Всё вокруг вызывало раздражение.

Особенно тоскливо было по вечерам, которые, как черные кадры засвеченной фотопленки, изматывали

своей монотонностью. Казалось, стрелки часов замедляли свой ход, клиника затихала, и я, как никогда,

остро осознавал свое одиночество. Иногда хотелось по-волчьи выть! Подняться с постели, взять стул и

крушить всё вокруг: окна, мебель, медицинские приборы, стены! Эти ненавистные мне белые стены!

61

Отчаяние хрипло шептало на ухо: «Ты никогда не встанешь! Ты обречен на неподвижность!» Собственная

слабость, депрессия, сомнения – они внутри, их не отправишь в нокаут и не заставишь замолчать. Я

скрипел зубами и продолжал жить.

Однажды Том по Скайпу связался с Джимом, и мы втроем общались по поводу оплаты некоторых

счетов лаборатории. Язык мой по-прежнему был вялым, со стороны казалось, что я изрядно пьян.

Вдруг дверь в кабинет Джима открылась, послышалось шлепанье по полу детских босых ножек, и на

экране возникла любопытная мордашка миловидной девочки лет восьми. И тут я воспомнил: как же я

люблю эту малышку! Перед глазами пронеслись, словно эпизоды из кинофильма, моменты наших встреч, ее

смех. Вот она кроха, завернутая в одеяльце, а тут она уже топает ножками, опираясь маленькими ручками о

диван, здесь она бежит по берегу океана ко мне навстречу, вот она катается на коньках. Как колокольчик,

прозвенел голос девочки, вернувший меня в реальность:

– Пап, к тебе можно?

– Малыш, это, – Джим был слегка растерян, – знакомься, это дядя Дэн.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась девочка.

– Привет, Анжелика, – преодолевая подступивший к горлу ком, срывающимся голосом ответил я.

Глаза мои затянуло слезным туманом. Губы задрожали. Я заставил себя справиться с чувствами, опасаясь

напугать девочку.

– А откуда вы знаете, как меня зовут? – хитро прищурив голубые глаза, спросила малышка.

За два года, что я не видел внучку, она очень изменилась. Стала какая-то узенькая, высокая, контур