Сороковые... Роковые - Надежда Михайловна (2016)

У Гончарова было отвратительное настроение. Мало того, что пришлось вышвыривать из квартиры «подружку на месяц», у которой, по причине его исчезновения, был повод считать себя чуть ли не вдовой, и начать после шести месяцев его отсутствия предъявлять права на наследство на основании свидетельских показаний, что они являются мужем и женой, только свадьбу сыграть не успели.

Нашлось даже заявление, поданное в ЗАГС, правда, подпись Гончарова и без графологической экспертизы, что называется — не внушала доверия, но Анжелу это не остановило. Она вела усиленную войну с главбухом Сергея — верной Калерией Ивановной.

Дама старой закваски и твердых понятий и убеждений, что такое честность, Калерия в первые же дни исчезновения Гончарова сумела заблокировать все карточки и основные счета.

— Сергей Алексеевич, меня трудно на кривой козе, сами знаете, объехать. А тут полезло такое… Вашей убитой горем матушке было преподнесено, что имеется беременность и заявление в ЗАГС, и естественно, «случился выкидыш», которого не было. Ваша правая и левая рука одновременно — Роман Волков вместе с нею развили бурную деятельность по вступлению в наследство, но вот до сей поры пробуксовывает их афера.

— Калерия Ивановна? — поднял взгляд на неё мрачный Гончаров. Он на третий день прибытия, утречком поехал к своей верной старушке — под семьдесят ей, но уму позавидовал бы любой банкир.

— Да, Сергей Алексеевич, я, как могла, восстанавливала справедливость, меня конечно же с позором вышвырнули, якобы подавала неправильные данные в налоговую и прочая, и прочая.

— И что, Вы теперь у моего вечного недруга Пчеловодова работаете?

— Нет, Сереженька, я на пенсии, сижу дома, а Пчеловодову было сказано — «Я порядочных работадателей не предаю!!»

— Калерия Ивановна, можно я Вас поцелую?

— Да не вопрос! Так вот, Сергей Алексеевич…

Он поморщился:

— Давайте уже без чужих перейдем на более простые отношения. Там, где я был, может быть, когда и смогу рассказать, где — больше всего ценились такие надежные отношения, там я знал, что вот на этих я могу не то, что положиться, а доверить все, что имею, особенно жизнь.

Калерия внимательно посмотрела на него:

— Вижу, Сережа, Вам досталось, и меня радует, что вся эта Ваша понтоватость и высокомерие испарились! Вы очень изменились, и почту за честь работать с Вами, если Вы меня к себе вернете.

— Завтра же и начнем, как говорится — помолясь.

Консьерж в подъезде его элитного дома, что называется, выпал в осадок — долго экал и удивлялся, что вот он, господин Гончаров собственной персоной. Оказалось, что замок на входной двери его квартиры пытались заменить.

— Анжела Викторовна сначала очень хотела, но фирма, устанавливающая его, затребовала оплатить всю рассрочку полностью и сразу, вот и оставили все как есть.

Гончаров кивнул, попросил не звонить Анжеле Викторовне.

— Сюрприз хочу сделать!! — и не дожидаясь лифта, легко побежал на свой четвертый этаж, немало удивив при этом консьержа — тот помнил Гончарова другим — важным и высокомерным.

Квартиру свою Серега не узнал. Какие-то оборочки, пуфики, подушечки, везде розово-малиновые тона, его кабинет, где он обожал работать, напоминал будуар шлюхи стареющей.

— Мммда! Игорь, — позвонил он Миронову, — давай-ка наших по цепочке ко мне, я вас встречу. Кой чего надо сделать. Варюху? Не, не надо, пусть наша мамочка сил набирается.

Мужики — Игорь, Толик, Иван с Костиком прибыли в течении получаса. Гончаров за это время только и успел прослушать кассету автоответчика, в тумбочке лежали ещё штук пять, он заботливо припрятал их подальше — уж очень много интересного узнал из разговоров друзей-приятелей и голубков.