Сороковые... Роковые - Надежда Михайловна (2016)

Вся такая воздушная, утомленная Анжела, в сопровождении верного без пяти минут мужа состоятельной женщины, впорхнула в прихожку и изумленно остановилась — вся её нежно розовая уютненькая квартирка была варварски кем-то испорчена. Два мужика как раз вытаскивали её любимый розовый диванчик.

— Вы кто такие? Рома, звони в полицию, нас обокрали.

— Я сам тебе полиция! — раздался подзабытый голос, и в прихожку вышел так долго и красиво оплакиваемый Сержик.

— Сержик, это ты?

— Я!

Она как-то затравленно посмотрела на него, потом на заметно побледневшего Ромика:

— Но как… ты же??

— Живой, как видишь, — пожал ставшими ещё шире плечами какой-то другой Гончаров.

— Сержик!! — она бросилась обнять его.

— Сергей Алексеевич, Сержики только в стриптиз-барах. Пошли, голубки, поговорим немного!

Он кивнул на кухню, где тоже все было убрано и оставлено самое необходимое.

— Но почему?

— Так, мне абсолютно ни к чему слушать ваши слезливые, лживые слова — все, что надо, я уже узнал, автответчик — друг верный все запомнил.

— Но, это же, это же чисто прикол, Серж… Сергей… Алексеевич! — попыталась возразить почти жена.

— Вариантов — два, — не слушая её, сказал Гончаров. — Первый — вы возвращаете все наворованное у меня в течение, скажем, десяти дней. Второй — я выбиваю из вас все сам.

— Не много на себя берешь, сейчас не девяностые годы? — ухмыльнулся Роман.

Серега молча достал пистолет:

— Значит, прямо сейчас и замочу! Пистолетик из сорок второго года, никто, никакой суперследователь не сможет отследить, чей и откуда.

— Да ладно, блеф!

Сергей выстрелил, пуля пролетела возле головы Волкова.

— Аргумент подходит? — Криво улыбнулся Гончаров.

— Ты ненормальный?

— Не ты, а — Вы, плиз. Так что, мальчики и девочки, сладкие пупсики? Выбор у вас небольшой. Пишем расписки или??

— Но я же тебе почти жена??

— А вот это уже уголовная ответственность за подлог и подделку моей подписи.

— Я найду на тебя управу! Я в полицию пойду!! Я… я…

— Слышь, ты меня утомил, дружок первейший!!

Гончаров, всегда такой неторопливый и вальяжный, в момент оказался возле Волкова.

— Не, рожу я тебе бить не буду — ты же ссыкун, тут же побежишь побои снимать, меня там научили аккуратно бить, не оставляя следов, что я и демонстрирую.

Как искренне, от всей души, врезал ему Гончаров.

Через минут двадцать всхлипывающая почти жена и держащийся за бок сладкий мальчик, написав расписки, пошли на выход.

— Ребята, я, может, и перегнул палку, но с такими гнидами иначе не получится.

Гончаров, явившийся после плена, как было всем озвучено официально, изменился до неузнаваемости, это стал абсолютно другой человек.

На фирме тряслись те, кто еще неделю назад ходил в любимчиках и приближенных сладкой парочки, а появление на своем законном месте Калерии доконало многих, эта старая грымза никогда и никому не прощала подлости.

Первым сменился начальник охраны. Его вместе с двумя пришедшими на смену охранниками просто-напросто не пустили даже на порог.

— Вы уволены! — и все, без объяснений.

Затем прошла чистка рядов, больше половины сотрудников вылетели с теплых местечек, жаловаться было бесполезно, зная жесткую натуру Гончарова, желающих как-то не нашлось.

А Сергею позвонил давний недруг Пчеловодов.

— Хотелось бы встретиться. Надо поговорить.

— В ресторан не поеду, — ответил удивленный Серега.

— Не собирался. Давай просто прогуляемся по нашему парку, городскому. Есть о чем поговорить.

Пчеловодов кратко сказал, что давно вынашивал идею строительства завода по переработке отходов, желающие как бы находились, но все выторговывали себе какие-то привилегии, даже не приступая к делу. — Город растет, свалки эти достали, если заинтересуешься, пришлю тебе все бумаги.