Ошибка, которую я совершила - Пола Дейли

— Послушай, — сказал он, — никаких обид. Но за последние годы со мной случилось столько всякого дерьма, что с меня хватит. Если ты закончила, я, пожалуй, пойду.

— Подожди, — я чуть не вцепилась ему в рукав. — Пожалуйста, Генри, еще секунду. Я знаю., что тебе было бы легче, если бы это был не Скотт, а кто-то другой…

И он меня остановил.

— Нет, Роз, — тихо сказал он. — Мне плевать на Скотта. Все дело в тебе. Я не хотел, чтобы ты спала за деньги с кем-либо вообще. Только не ты. Я полюбил тебя по-настоящему, так что теперь мне лучше держаться подальше, чтобы не сойти с ума.

Он ушел.

А я стояла и смотрела ему в спину, которая становилась все меньше и меньше, а потом расплылась и исчезла совсем.

ГЛАВА 40

На следующий день Джорджа отключили от аппарата ИВЛ, удалили дренаж из его грудной клетки и перевели в педиатрическое отделение «Фернесс-Дженерал». Его еще ожидали несколько операций, замена внешнего фиксатора, и все же он был в лучшем состоянии, чем можно было ожидать. Место перелома было чистым, без инфекции, а легкие полностью развернуты. Он был в хорошем настроении. И я вновь поразилась стойкости детского организма. Достаточно было оглянуться, чтобы увидеть испуганные, растерянные, усталые лица родителей. Но дети? Они выглядели довольно спокойными, как будто переживали свое последнее приключение.

Джордж завел себе друга, мальчика по имени Лукас, который тоже увлекался покемонами, и я, наконец, решилась оставить его под присмотром Уинстона, а сама отправилась в полицейский участок Кендала, чтобы сдать отпечатки пальцев и мазок. Как вы понимаете, меня никто не принуждал, но отказ автоматически перемещал меня из свидетелей в подозреваемые.

Вернулись результаты вскрытия, и теперь стало ясно, что Уэйна задушили.

Мне стало плохо при мысли о последних минутах его жизни, но за себя я больше не опасалась. Угроза жизни ребенку может сильно изменить вас. Я словно онемела внутри. Я спокойно и невозмутимо предоставила свою ДНК, потому что худшее в моей жизни уже случилось. Если, сопоставив мои отпечатки с найденными в доме Уэйна, они найдут совпадение, пусть будет так.

Была ли я беспечной? В некоторой степени, да. Возможно, я прятала голову в песок, но смерть Уэйна теперь стояла в конце длинного списка вещей, требующих моего внимания. Я снова заявила, что никогда не приходила в дом Уэйна, и пожелала детективам успеха. Сказала, что надеюсь на справедливость для Уэйна, и пусть они найдут убийцу как можно скорее. Если они вернутся с доказательствами моей лжи, я расскажу правду. Но не раньше. Я не могла тратить часы времени на допросы, в то время, как Джордж был прикован к постели и нуждался во мне. Я должна была быть с ним. Я не могла допустить, чтобы меня арестовали.

«Ты все время лгала, Роз», — сказал Генри.

Да. Он был прав, почти. Скотт тоже однажды заметил, как легко я лгу.

Нелегко смотреть на свою жизнь и знать, что ты сама виновата в том, как все обернулось. Именно вся эта ложь усадила Надин за руль машины, а затем поставила моего сына на ее пути. Вот что заставило Генри уйти, пока я окончательно не испортила ему жизнь.

Теперь никто не верил моим словам. Вряд ли их можно было за это винить.

Два дня спустя Джордж чувствовал себя хорошо. Ему все еще было больно, но он храбро терпел и не жаловался. Получив открытку «Поправляйся скорее» от одноклассников, он заявил, что больше не хочет уходить из школы и переезжать. Он скучал по своим друзьям, поэтому мы договорились, что двое из них навестят его в больнице на следующий день.

Вместе с открыткой одноклассников пришло также письмо с извинениями от школы за то, что его ошибочно обвинили в краже покемонов. После несчастного случая к учителю подошел какой-то расстроенный мальчик и признался, что это он засунул игрушки в рюкзак Джорджа. Он хотел отомстить Джорджу за то, что тот объявил его ланч-бокс «девчачьим», и теперь вопрос был закрыт.