Каратель - Джессика Гаджиала

— Нет, куколка, его преступления уж точно не мои.

— Он убивал людей. Ты убиваешь людей.

— Мне плевать на то, что преступники убивают других преступников.

— Тогда я не знаю, какие у него были преступления, — сказала она, прищурившись, качая головой.

В тот момент я почувствовал это.

Это было так незнакомо, что я еле узнал это чувство.

Страх.

Я боялся говорить ей правду.

Из всех идиотских чувств, которые можно было испытать.

И, в конце концов, я верил в честность, когда о ней просят.

Так что, даже если мой желудок странно сжался от этой мысли, я выдал ей правду.

— На трёх континентах и на протяжении трёх десятилетий, Алехандро Круз был известен как отъявленный, жестокий серийный насильник.

Глава 5

Эван

Внутри меня всё будто сразу отключилось.

Разум просто опустел, блокируя все мысли, кроме одной.

Нет.

Просто… нет.

Он врал. Он должен был врать.

Мой отец, мой добрый, щедрый, мягкий, любящий отец ни за что не мог быть каким-то дерьмовым серийным насильником. Ни за что, чёрт возьми. Это было невозможно.

Этот человек был рядом со мной ежедневно, всю мою жизнь. Я никогда не видела, чтобы он хотя бы присвистнул вслед женщине. Он не смотрел ни на кого похотливо. Он не хватал никого за зад и не делал неприемлемых предложений. На самом деле, раньше я видела только то, как он танцевал или выпивал с женщиной. Всё всегда было по-дружески.

Был ли мой отец «хорошим» человеком в традиционном смысле? Ну, он убивал людей. Так что — нет.

Я совершенно отказывалась верить, что он был каким-то чудовищем, которого описывал Люк. Должно быть, он неправильно назвал имя. Должно быть, он ошибся.

— Я не могу помочь тебе принять правду, если ты будешь просто уходить в грубое отрицание.

— Я не грубая, — сразу же выплюнула я, чувствуя, как пульс начинает стучать в горле и висках, из-за чего мне сразу же становится жарко, даже в прохладном подвале. — Ты ошибаешься.

— Если бы ты искала хоть какую-то информацию обо мне, Эвангелина, ты бы знала, какую нелепость только что сказала. Я никогда не ошибаюсь. Я никогда не цепляюсь за кого-то, пока не уверен на сто десять процентов, что они сделали то, в чём их обвиняют.

— На этот раз твоя математика не сработала.

— Достань мне телефон или ноутбук, и я смогу доказать обратное.

Сумасшедше было то, что даже через слой отрицания, я не слышала в его тоне ничего, кроме уверенной искренности.

Но стоит отметить, что он думал, что борется за свою жизнь. Он сказал бы что угодно, чтобы спасти свою шкуру. И учитывая, что он пожизненный преступник, можно было сделать вывод, что он умеет хорошо врать. Он ведь не мог жить обычной жизнью и на типичный вопрос «эй, чем сегодня занят?» отвечать правду. «О, привет, Билл. Просто расчленяю ножовкой пару тел. Потом, может, возьму китайской еды на вынос. Знаешь, всё как обычно».

Он играл со мной.

Дело закрыто.

И, чёрт, я даже не могла винить его за это.

Возможно, он врал и насчёт цианида.

Это правда, мой отец всегда носил с собой цианид. И да, он был спрятан в чётках. Но это было для ситуаций, когда его словит и будет мучить картель. Наверное, Люк узнал об этом после того, как убил его, когда копался в его личных вещах. Он был почти пугающе наблюдательным; он бы заметил, что одна бусина не блестящая и гладкая, как другие. Вероятно, он просто запомнил эту информацию и бросил мне, чтобы заставить меня задуматься о его заключении и, в итоге, о своей мести.

— Верно. Будто я доверю тебе ноутбук. Человеку, который может сделать оружие из фольги.

— Хоть это и правда, и любой подсоединённый к интернету ноутбук можно превратить в поджигающее устройство, чтобы его активировать понадобится ещё одно устройство. Так что я буду с ним делать? Ударю им тебя по голове? Очнись.