Дикарь - Надежда Мельникова

— Здравствуйте, — присоединяется какая-то женщина.

Бывшие переглядываются, кивнув друг другу.

Староста начинает:

— Как ты знаешь, Даниил, Наталья Ивановна главный бухгалтер нашего сельсовета. Она составляет первичные и годовые отчеты об исполнении смет расходов по бюджетным средствам и обязательные записи к квартальным годовым отчётам. И, так как беседка на территории «Лошадиного острова» принадлежит государству, мы решили проверить, всё ли законно в твоём хозяйстве.

— В субботу утром решили проверить? — совсем не приветливо отвечает дикарь. — С вами всё ясно, а ты зачем пришла? — тычет подбородком в бывшую.

— Мне по-прежнему нужна твоя подпись. — Красиво мотнув волосами, отодвигает сама себе стул Елизавета и садится за стол, на котором мы только что…

Сжимаю губы, чтобы не заржать.

— И не забывай, Даня, что это дом моей бабушки.

— Если она узнает, что ты здесь была, она вызовет службу дезинсекции. Ну слышала такое? Уничтожаем тараканов, клопов, муравьёв, блох и других вредителей.

На этот раз не заржать не получается. Рассмеявшись, прикрываю рот рукой. Чувствую на себе взгляд. Оглядываюсь и тут же отворачиваюсь. На меня в упор смотрит Семён.

Какой-то любовный многоугольник получается.

— А ты что здесь делаешь, Забава? Я тебя сюда не отправляла.

— А это не твоё дело Елизавета, — не даёт мне ответить Михайлов. — Она моя гостья.

— В чужом доме?

— Степановна в больнице, и она попросила меня присмотреть за Василием. Он полюбил меня, и поэтому я здесь.

Елизавета на меня даже не смотрит. Только сверлит взглядом мужа. Кажется, я нажила врага.

— Знаю! — непривычно грубо. — Безусловно, я в курсе, где моя бабушка. Это ведь моя бабушка. Евдокия позвонила мне и сообщила, что дом нуждается в присмотре и что Данила один не справится со своим домом, с агроусадьбой и этим хозяйством.

О! Евдокия — это, кажется, жена Петра, того самого, что приставал ко мне, а она таскала меня за волосы у почты. Но мне думается, что Дуняшка сообщила бывшей жене дикаря совсем не это. А что он притащил сюда бабу и остался на ночь. Машина-то у ворот. Но, как бы там ни было, меня впечатляет другое. Елизавета отправляла сюда меня и Иру, чтобы уговорили Михайлова, но уровень её ЧСВ настолько высок, что она даже не могла себе представить, будто кто-то вроде меня сможет заинтересовать её мужа. Не спорю, моя попа гораздо больше, чем у неё, и я ни разу не была у косметолога, не делала ботокс волос и бровей, но всё же…

Королева, не меньше.

— Я ничего не подпишу, выметайся! — отвечает дикарь бывшей и, зевнув, возвращается к посуде. — Семён, делами займёмся в понедельник. Наталья Ивановна, не обижайтесь и возвращайтесь к детям. Наш глубокоуважаемый староста просто влюбился в Забаву, поэтому устроил весь этот цирк. С вами мы тоже поговорим послезавтра.

И намыливает, намыливает. Невозмутимо так, даже не моргнув глазом. Семён аж пыхтит от возмущения.

— А ты какого фига в неё влюбился? — Подскакивает Елизавета. — Раньше у тебя был вкус получше. Хотя чему удивляться, дикарь есть дикарь.

Ужас. Мне за всех стыдно. Аж щёки пылают. Я подбираю Ваську и ухожу в спальню. Слышу хлопок дверей. Это покидают дом Семён и Наталья. Так неудобно вышло. Мне даже капельку жаль старосту. Дикарь неправ. Мало ли кто кому понравился. Зачем же так, напрямик. Они, конечно, тоже молодцы, припёрлись с утреца, но всё же…

Надеюсь, что уйдёт и бывшая жена. Но она остаётся.

— Уходи, нам не о чём разговаривать.

Дверь закрыта, но мне всё равно их слышно. Ни берушей нет, ни наушников.

— Подпиши бумаги, и я уеду.

— Что ты вообще так рано подорвалась? Обычно спишь до двенадцати.

— Я собралась замуж, Данила, и в этот раз хочу оформить всё как полагается. Не хочу, чтобы меня снова обманули.

Слышу, как звенят тарелки. Кажется, дикарь бросил посуду в раковину.