Пташка - Ксения Скворцова

Девушка медленно подошла к столу, рассеянно проводя рукой по лежавшим на нём книгам.

— Здравствуй, Гнеда, — раздалось за спиной, и девушка обернулась.

Боярин смотрел на неё, слегка прищурившись. Поглаживая бороду, некоторое время он разглядывал девушку со сдержанной благожелательностью. Наконец Судимир кивнул и улыбнулся, но голубые глаза остались колючими. Так, словно обычаи гостеприимства вынуждали боярина принять девушку, но он не желал бы пускать её за матицу.

— Спасибо, что дозволил приехать, господин, — ответила Гнеда, кланяясь.

Жёсткие складки сковывали движения, а усерязи и рясна издавали тонкий серебряный перезвон при малейшем шорохе.

— Да ты настоящая боярышня, — теплее улыбнулся Судимир. Гнеда виновато посмотрела на него, ожидая упрёка, но в очах боярина было искреннее одобрение. — Садись. Так с чем же ты пожаловала к старику? — спросил он, располагаясь напротив.

— Господин, ты всегда был так добр, — начала девушка. — Скажи, ты не держишь на меня обиды?

— Ты не сделала мне ничего дурного. Напротив, спасла мою жизнь.

— Я обманула тебя, — возразила Гнеда.

— Но ведь и я не был до конца честен, — усмехнулся боярин. — Я догадался, что ты дочь Ингвара, но ничего тебе не сказал.

В ответ на изумление девушки Судимир пересказал ей то же, что когда-то поведал сыну.

— Но, когда третьего дня чужеземец, что назвался твоим опекуном, сообщил, как всё обстояло на самом деле, признаться, даже я был озадачен, — закончил боярин. — Тебе должно быть нелегко нынче, девочка, — добавил он, глядя на опустившую голову Гнеду.

— Только ты можешь помочь мне, господин, — не скрывая мольбы в голосе, ответила она. — Прошу, расскажи правду! Что ты знаешь о моей матери? О ней и об отце?

Судимир нахмурился, откидываясь на спинку кресла, устраивая вытянутые руки на подлокотниках. Он задумчиво поглядел на девушку.

— Ингвар когда-то был мне другом, — наконец изрёк боярин после продолжительного молчания, — но ко времени этих событий мы уже отдалились. Он никогда не был со мною так же близок, как с Гуннаром. Войгневом, — поправился Судимир. — Не хочу тебя разочаровывать, но мне известно немногое. Я не был поверенным в делах твоего отца. — Он мягко улыбнулся. — О твоей матери я знаю и вовсе крохи. Отец Войгнева привёз её из степи вместе с большим полоном. Она была сарынкой.

Сердце Гнеды на миг перестало стучать.

Сарынкой?

— А мы, совсем юнцы, — боярин усмехнулся, расправляя пальцами усы, — о чём только думали… — Судимир снова умолк, покачивая головой. Его лицо разгладилось, словно воспоминания о молодости стёрли с него морщины. — Уж не знаю, как Ингвар заметил её. Извини, коли мои слова обидят тебя, но я не особый охотник до сарынской красоты. Должно быть, случай свёл их. Прости, я плохо помню. Слишком уж был занят. Не один княжич в те поры превращался в мужчину. Я ведь не думал, что через столько лет его дочь станет учинять мне допрос. — Он беззлобно засмеялся, заставив и побелевшую Гнеду через силу улыбнуться. — Да и сам Ингвар никогда не распространялся об этой девушке. Наши родители были строги. Да, то были совсем иные времена, не то что нынче. Если бы отец Ингвара узнал, что его сын, княжич спутался с пленницей, им обоим пришлось бы несладко, поэтому он таился ото всех. Но Войгнев знал. Ведь она была рабыней его отца, и Войгнев помогал им.

— Помогал им? — сдавленным голосом спросила девушка. — Ты говоришь так, словно... Словно у неё был выбор.

Судимир снова улыбнулся, приподняв брови.