Пташка - Ксения Скворцова

Привратники не торопились отвечать, окидывая чужака насмешливыми, впрочем, беззлобными взглядами. Вряд ли они были намного старше его, зато, в отличие от пришлого парня, уже служили князю и носили оружие. Впрочем, рассмотрев как следует коня, гридни переглянулись между собой, и в их глазах девушка успела заметить недоумение. Наконец, один из стражников удостоил её ответом:

— И тебе поздорову. Зачем пожаловал?

Гнеда почувствовала раздражение оттого, что незнакомец смел совать нос в её дела. Она настолько привыкла к жизни у Фиргалла, где всякий относился к ней с почтением, что допрос, учиняемый охранником, оказался неожиданностью. Оправившись и напомнив себе, в каком положении пребывает, девушка нашлась:

— Службы искать.

И это было правдой. Размышляя о том, как лучше и действенней осуществить свой безумный — она вполне сознавала это — замысел, Гнеда пришла к выводу, что ей будет необходимо закрепиться в городе. И, желательно, как можно ближе к княжескому двору. Единственно возможным представлялось подвизаться на службу, например, в ремесленную мастерскую или харчевню. Гнеда плохо себе представляла местные порядки, тем паче, что жизнь, кажется, выглядела совсем по-иному с мужской стороны, где девушка нежданно очутилась.

Стражники весело ощерились, лениво переминаясь с ноги на ногу.

— Неужто думаешь, в стольном Стародубе без тебя народу мало?

— Мало — не мало, а меня как раз и не хватало, — угрюмо ответила Гнеда, чем вызвала дружный хохот молодых воинов. Кажется, они одобрили самонадеянность парня, и, отсмеявшись, один из них проговорил:

— Ну, ступай. Смотри, не пеняй только потом, коли пинка хорошего дадут и восвояси отправят, к мамке под подол!

Так, под насмешки стражников, Гнеда вошла в город, которым правил её отец и деды.

Стародуб поразил девушку суетливой оживлённостью. Люди сновали тут и там, редко здороваясь между собой и уж тем более не обращая ровным счётом никакого внимания на неё. Застыв посередине площади и крепко держа повод тревожащегося Пламеня, Гнеда недоумённо озиралась на беготню и суматоху. Злой, кажется, тоже почувствовал себя неуютно и спорхнул с луки седла, где любил отдыхать, на плечо хозяйки.

Множество деревянных домов — новых и старых, покосившихся и высоких, красивых и безобразных — стояли совсем вплотную, распиханные по узким улочкам, что разбегались в разные стороны от главной дороги. На площади, куда попадал всякий, прошедший городские ворота, расположились шумные торговцы, продававшие в своих пёстрых рядах всё, от блинов до аксамита. От такого изобилия и шума у Гнеды закружилась голова, и она решила первым делом выяснить, где находится терем Войгнева.

— Любезнейший, — обратилась она к первому попавшемуся человеку, торопливо проходившему мимо, — сделай милость, подскажи дорогу к княжескому двору?

Прохожий удивлённо и недовольно вздёрнул на девушку голову и ткнул рукой туда, куда вела главная улица. Гнеда не успела произнести слов благодарности, как человека простыл след. Изумившись про себя спешности здешних нравов, она потянула коня в указанном направлении.

Стародуб, определённо, не был похож ни на что, виденное девушкой доныне. Она никак не могла взять в толк, почему дома так и липли друг к другу. Раз уж городские пределы оказались столь тесны, отчего бы жителям было просто не расширить стены? Говоря по сердцу, Гнеде куда милей представлялись её Переброды. Пускай там не было прочных городских врат, за которыми ждало спасение в случае беды, но ведь, сколько она себя помнила, люди в деревне не знали лиха.

Предаваясь подобным размышлениям и с любопытством оглядываясь по сторонам, девушка миновала мост через Листвянку. Дома на этой стороне реки уже не стояли впритирку, да и выглядели куда богаче, но вскоре и они постепенно остались позади, почтительно расступаясь перед островерхим теремом, обнесённым прочным дубовым тыном. У распахнутых настежь ворот несли службу стражники.