Пташка - Ксения Скворцова

Бьярки поморщился, возрождая в памяти белое лицо девчонки и безжизненно повисшую руку, когда отец еле успел подхватить её. Одновременно к самому горлу подступила и запрятываемая на дно души обида. Бьярки вспомнил, как пытаясь сохранять спокойствие, рассказывал отцу, что уже встречал эту девушку, да ещё и в Солнцеворот, что таких совпадений не бывает и она — не иначе колдунья, неизвестно зачем явившаяся нынче в их усадьбу. Как он убеждал, что от девчонки добра не будет и она принесёт беду в их род. Судимир же осадил его, заявив, что решать Бьярки будет, когда заживёт своим домом, в который раз намекая, что вся семья ждёт свадьбы сына. Они надеялись оженить его грядущей зимой, но сам Бьярки дал себе ещё один год сроку. Он же не глупая девка, чтобы радостно ждать, пока его окрутят, знает, что с женитьбой закончится вольная жизнь. А что до Звениславки, Бьярки был уверен, что та дождётся его, а даже если нет, ему, сыну Судимира и побратиму княжича, разве трудно будет найти невесту не хуже? Такому как он не отказывают.

Бьярки выходил из конюшни, когда встретил Гнеду впервые с того злополучного дня. Не желая быть замеченным, он замер в тени застрехи и тайком наблюдал за спускавшейся с крыльца девушкой. Сейчас, видя Гнеду в женской сорочке и с косой, юноша недоумевал, как вообще мог принять её за парня. Хотя… Он окинул девушку с ног до головы оценивающим взором. Сколько ж ей придётся рубашек да онучей под низ надеть, чтобы кому-то приглянуться? Тонкая и смуглая, она была бесконечно далека от округлой налитости, составлявшей истинную девичью красоту. Вот уж кому никогда не повезёт быть прозванной гладкой и белой, словно репка.

В тот далёкий час их почти волшебной встречи накануне Солнцеворота Гнеда, счастливая вестница окончания их мучительных скитаний по чащобе, показалась Бьярки добрым лесным духом, прекрасным дитя реки и трав. Но нынче, в городе, где любая девушка выглядела куда краше и холёней, Гнеда напоминала сверкающий камушек из горного ручья. Искристый, переливающийся разными цветами под толщей воды, он становился серым и обыкновенным, стоило вынуть его из оправы блестящих струй.

Взгляд боярина остановился на бёдрах девушки, но, кажется, вся их немногая пышность создавалась складками понёвы. Разглядывая Гнеду с бесстыдностью купца на скотном торгу, Бьярки поднял глаза выше, следя за ничем не выдающимися изгибами. Задержавшись на вырезе горловины, боярин фыркнул. Да уж, такая сойдёт за парня. Но тут же, словно наказанием за надменность, перед очами встало разгорячённое испуганное лицо, когда он схватил в горсть её рубашку на груди, и жгучий стыд затопил Бьярки.

И эта вахлачка ещё смеет после всего оставаться в его доме? Он никогда в жизни не простит ей бесчестья!

Боярин перестал дышать, увидев, что Гнеда направляется в его сторону. Потерянно озираясь, девушка прошла совсем рядом с притаившимся Бьярки. Юноше невольно бросилась в глаза выпуклость повязки под рукавом, и в животе неприятно похолодело. По её векам пролегла синева, а может, это был просто отсвет неудачно павшей тени. Бьярки скривился, заметив, что она идёт босиком.

Чего ещё ждать от деревенщины?

Но брезгливость почему-то не помешала ему не отрывать глаз от маленьких ступней, размеренно мелькавших из-под подола, пока девушка не скрылась за воротами конюшни.

Бьярки мотнул головой, отгоняя странное оцепенение и давя злобу, стиснувшую рёбра. Мысль о том, что отец призрел чужачку, которая опозорила его, не давала дышать. Он сорвался с места, едва не сшибив по дороге девушку-челядинку, которая ещё долго с недоумением глядела на дверь, хлопнувшую так, что задрожали слюдяные оконца.

***