Запретная любовь - Халит Ушаклыгиль (2023)

Когда Бехлюль протянул Пейкер виноград на тарелочке, его взгляд хотел сказать: «Теперь мы помирились, не так ли?» Потом он добавил про себя:

— Конечно, помирились. Но надо признать, что сегодня я был более неумелым, чем юноша, преследующий молодую девушку. Здесь, где каждый может увидеть! Кроме того, женщины этого круга не хотят, чтобы их считали обычными кокетками. Это должен быть какой-то неожиданный, внезапный случай, который должен быть больше всего похож на случайность…

Он спросил у Фирдевс Ханым:

— А Вы не хотите винограда?

Аднан Бей и Нихаль оказались рядом. Отец и дочь уже год не сидели так близко друг к другу.

Между ними было что-то, свойственное не видевшим друг друга долгое время. Словно позабыв об окружающих, они оставались одни в толпе, тихо говорили и были заняты друг другом, чтобы полностью ощутить удовольствие от нахождения рядом. Поначалу Нихаль была скована, но одного слова, одного взгляда отца оказалось достаточно, чтобы она забыла все обиды. За пять минут они с отцом вернулись на год назад.

— Нихаль, не подашь мне виноград?

Нихаль, улыбаясь, показала гроздь в своей руке:

— Ешьте отсюда.

Эта идея понравилась Аднан Бею, ему вдруг снова захотелось побыть ребёнком с дочерью.

— Я буду твоим ребёнком, — сказал он. — Я — большой ребёнок, а ты — моя мама, маленькая мама…

Он с детской застенчивостью протянул руку, оторвал одну виноградину от грозди Нихаль и им так нравилась эта простая игра, возникшая на пустом месте, что оба каждый раз смеялись.

После еды мадемуазель Де Куртон сказала Нихаль:

— Поздравляю, дитя моё, я всегда хочу видеть Вас такой. Ваша нервозность с утра так мена напугала…

Нихаль засмеялась: — О! Это было в шутку. Бюлент! Давай играть! Я с утра не бегала.

Фирдевс Ханым попросила Бехлюля принести гамак, который она привезла с собой, но забыла в лодке:

— Он должен быть в лодке…

Фирдевс Ханым хотела, чтобы Бехлюль тихонько покачал её в гамаке, один конец которого привяжут сюда, а другой к дереву. Бехлюль спросил:

— Я и колыбельную буду петь?

Фирдевс Ханым придала этому вопросу слишком большое значение и легонько ударила Бехлюля веером по руке:

— С Вами опасно разговаривать…

Потом ей в голову пришла идея:

— Подставьте мне руку, пойдём к лодке вместе и я немного пройдусь.

Как молодая девушка она шла с немного усталым видом, опираясь на руку Бехлюля. Бихтер крикнула издали:

— Мама! Куда Вы идёте?

Они не ответили. Аднан Бей и Нихат Бей присоединились к игре Нихаль и Бюлента. Мадемузель Де Куртон сказала:

— Но это безумие! После обеда, в такую жару, Нихаль, Вы заболеете. Бюлент! Я запрещаю Вам бегать.

Но они не слушали. Бихтер перебила мадемуазель Де Куртон:

— Оставьте, мадемуазель! Пусть Нихаль немного поиграет, она с утра была сама не своя.

Молодая женщина выразительным взглядом смотрела на старую гувернантку. Они стояли рядом. Чуть поодаль Пейкер, чтобы освободить Катину, уложила Феридуна на коврик и сама легла рядом. Аднан Бей, Нихаль, Бюлент и Нихат Бей разбились на две команды. Бюлент пронзительным голосом объявлял счёт:

— Четыре! Пять!

Молодая женщина спросила старую деву голосом, вдруг ставшим доверительным:

— Мадемуазель! Скажите, что случилось с Нихаль? Вы же знаете все её тайны…

В доверительной интонации голоса чувствовались нотки ссоры, которые невозможно было скрыть, что не могло ускользнуть от наблюдательной мадемуазель Де Куртон. Он совершенно спокойно ответила:

— Мадам, какие тайны могут быть у такого ребёнка, как Нихаль? Я всё знаю потому, что у Нихаль нет никаких тайн и думаю, что все знают то же, что и я.

Бихтер подняла голову и с выразительнй улыбкой посмотрела на спокойное лицо старой девы: