Запретная любовь - Халит Ушаклыгиль (2023)

Молодая женщина взяла за правило время от времени запирать на ключ дверь между комнатами. Она не услышала ответ Аднан Бея. О! Бихтер оказалась одна в полной темноте после того, как были закрыты окно и дверь. Она глубоко вздохнула.

Что произошло сегодня ночью? Полученный в борьбе поцелуй, любовное подаяние, почти силой захваченное у неё во время схватки, и муж, да муж вдруг заставили её вздрогнуть. Она дрожала от холода, но это был не холод, приносивший прохладу и окутывааший волнами облегчения, а холод, приносивший боль.

Реальность, которая обнаружилась сегодня ночью, причинив боль её телу, началась ещё в начале супружеской жизни. Во время первого поцелуя свежесть её тела возмущённо дрогнула на губах мужчины, страстно скользивших по её лицу, чтобы получить все чистые стремления юношеской любви, и она с нервной дрожью почувствовала, что в браке постоянно будут минуты, заставляющие её вздрагивать. В такие минуты её тело охватывала всё более сильная дрожь, несмотря на твёрдость мыслей и душевную решимость. В его объятиях она хотела закрыть глаза, не видеть себя и его, не проживать с ним часы любви. Наоборот, она хотела отдать ему стремления сердца вместе с молодостью тела. Но что-то удерживало её от этого. Было в его объятиях то, что пробуждало у неё потребность уклониться, растаять и в ту минуту стать мёртвой. Она не могла с этим справиться. Какое-то время она не хотела задумываться об этом чувстве, видеть страшную правду, скрытую за этой дрожью. Она пыталась заставить замолчать тело и разум, чтобы не думать, что после любовной близости она чувствовала вялость сломанного цветка, у которого стало меньше свежести, нет, просто запачканного. После его поцелуев оставались раздражающие следы, особенно уголок рядом с губами, которые, как будто, ныли. У неё несколько дней оставался какой-то озноб после поцелуев, любовной милостыни с её губ, отданных в пылу любовной близости.

Она испытывала мучения любовной близости здесь, в этой комнате, поцелуи в других местах означали для неё не более, чем дружескую искренность. Но она страшилась, когда, оставшись здесь с ним наедине, требовалось смотреть на него не только как на друга, но и как на мужа, вместе с которым будет прочитана любовная книга её жизни. Он был её другом, да, в её сердце было глубокое уважение и даже любовь к этому мужчине. Но, отдав всю душу, она не могла стать его женой. Она любила его в других местах, но не в этой комнате. У Бихтер возникало желание прильнуть, находиться как можно ближе к нему, когда они гуляли, сидели внизу в маленькой комнате, даже в его комнате, да, в рядом расположенной комнате. Она с детской непосредственностью клала голову то ему на плечо, то на колени. О! Если бы так прошла вся супружеская жизнь, она бы любила его чистой любовью. Она была бы счастлива. Но от неё хотели чего-то большего, любви, а не привязанности, и она не могла этого дать, несмотря на то, что считала себя бездушной и несправедливой.

Когда по непреложному праву у неё забрали любовь, которая не была и не могла быть отдана, она подумала, что это было насильно отнято у её тела и сердца и захотела плакать, звать на помощь и корчиться от боли. Значит, её брак был таким. В этом будет заключаться любовь. У неё всегда будут силой забирать любовь, но она не отдаст истинную любовь. Её губы не найдёт поцелуй, который сделает душу чище, она не увидит ничего, кроме поцелуев, вызывающих у неё озноб, всегда, всегда, всегда будет так…

Ей пришлось признать. Борьба, которая считалась необходимой для того, чтобы целый год не видеть эту реальность, ещё сильнее утомила и изнурила её. Да, ей пришлось признать, что так будет всегда.