Его трудное счастье - Таша Таирова

— Ты маму успокой и сама успокойся, моя хорошая. Судя по всему, мама испугалась больше, чем пострадал малыш. Конечно, надо бы глянуть его мозг, но пока можно оставить под наблюдением. И скажи мамочке, что нарушения при сотрясении головного мозга, — если оно и было у её сына, — у детей всегда обратимы, структура и функции центральной нервной системы восстанавливаются полностью. Это, вероятно, связано с высокой пластичностью растущего мозга. Оставьте его на ночь у себя, поздно уже, тоже стресс, когда тебя таскают по морозу туда-сюда. Если хочешь, я сам могу поговорить с этой мамой. А как её зовут?

— Лена. Лена Бессонова. Но думаю, что сейчас ей важно, чтобы рядом просто находились медики. А вы как? Не устали? Отдыхайте.

Она тихо прошептала в конце «Приезжай скорее, Валик, я уже скучаю», вернулась в смотровую и с улыбкой остановилась — ребёнок после ужина спал, его мама облокотилась на стену и с нежностью смотрела на сына, а медсёстры занимались своими делами, временами поглядывая на успокоившуюся женщину.

— Лена, я вас отведу в палату, поспите до утра, а мы за вашим богатырём понаблюдаем.

Они шли медленно по длинному коридору, тихо переговариваясь и не зная, что за тысячу километров от них в большом гостиничном номере сидели несколько мужчин, глядя в спину одного из них, который вскочил на ноги после услышанного женского имени. Лена… Лена Бессонова…

________________________________________________

* Высоцкий Владимир Семёнович «Ох, где был я вчера…»

Глава 32

Валентин внимательно посмотрел на этикетку, вопросительно глянул на Вегержинова, открыл бутылку и налил вино в бокалы:

— Ну-с, мужики, предлагаю тост. За наш первый международный конгресс. Жаль, буеботов нет.

Пиратов посмотрел на своего коллегу и со смешком заметил:

— Слышь, Вегержинов, наш Кучеров за день общения на англицком языке свой родной забыл.

— Эх вы! Это рецепт замечательного завтрака по мнению моей дочери: сеп, абасса, пидорка и ссый, получается буебот. И поели, и поржали.

Мужчины переглянулись и громко рассмеялись. Пиратов почесал нос и забавно коверкая слова рассказал разговор сына и жены:

— Наташка моя как-то заявила мелкому, что он вырастет и пойдёт в армию. Ну, типа как папа. Малой тогда и спросил: «Мама, а в армию ты со мной пойдёшь?» Наталья серьёзно так ему в ответ: «Нет», так сын во всё горло как заорёт: «Как? Без меня пойдёшь?» У Натальи истерика была, вместе с дочерью до сих пор чуть что — как, без меня? Хотя дочь тоже учудила, когда совсем крошкой была: «Папа, смотри какой лифт — круглый, как квадрат!»

— Предлагаю свалить всей компанией в номер Пиратова и Кучерова, — сделал предложение один из врачей, — у них вид из окна — охренеть, поверьте на слово.

Все тут же согласились, сделав заказ в баре, и поднялись на этаж, где расселили их делегацию.

— Так, кофе нам сейчас организуют, а пока, как говорил Кучеров, баебобы, — и Вегержинов жестом фокусника вытащил из своего пижонского портфеля хлеб и две палки колбасы.

— Темнота, — тут же поддержал друга Кучеров. — Не баебобы, или как там их обозвал, а буеботы! С нас с Максимом Игоревичем консервы и галеты.

— Это откуда у вас всё это взялось? — поинтересовался один из хирургов, быстро нарезая колбасу.

— Вам, гражданским, не понять. А если серьёзно, то мы свои «тревожные чемоданчики»* распотрошили перед поездкой. Давай, мужики, ближе к столу! Не стесняемся, эти европейские ужины не для нас. Нам бы картошечки, да с мяском, да под водочку с солёным огурцом. Что они понимают в нормальной еде?

Все мужчины согласно закивали, аппетитно уплетая предложенное угощение.

— А вы давно служите?