Валя посмотрела на одинокую чашку на столе и молча вышла. Интересно, как бы себя вела мама, если бы она вышла замуж за того противного Геночку? Или тоже бы учила, как привязать, как жить, как ябедничать? Одно ясно — что бы ни случилось в её жизни, ей надеяться не на кого, только на себя. Может, ещё Люда и её Воеводин помогут. А больше никого в её жизни не осталось. Никого…

* * *

Вот и заканчивается весна. Валя отошла от распахнутого окна и села в кресло. Вадим опять задерживается на работе. В последнее время он всё чаще приходит домой поздно и с запахом алкоголя. Девчонки на работе странно себя ведут — как только заходит речь о Короле, сразу замыкаются и переводят разговор на другие темы. А дома всё чаще и чаще звучат какие-то нелепые обвинения — будто Валина учёба разрушила их семью, что общение с другими студентами изменили её характер, что муж не ощущает той любви и ласки, что была когда-то, и не видит той нежности, что раньше светилась в её глазах. А сам ведь ни разу не спросил её, как она считает, что её беспокоит, не поинтересовался её делами, не узнал, чувствует ли она хоть каплю той бывшей страсти. О любви и ласке речь не идёт уже давно.

Отношения с родителями зашли в глухой тупик. Несколько холодных фраз «у нас всё хорошо» и тихие гудки в телефонной трубке. Люда тоже немного отдалилась — ребёнок и учёба забирали всё её время; тут не до разговоров по душам, когда Воеводина срывалась с места с последними словами лектора и неслась домой, бросив на ходу «пока, до встречи». Хотя иногда Валя в чём-то завидовала подруге. Выросшая в детдоме, лишённая родительской любви, Люда испытала всё это сейчас, выйдя замуж за Диму. Его мама окружила невестку таким теплом и вниманием, что даже полгода отчаяния из-за молчания мужа не смогли сломить молодую женщину. А Дима молчал… Люда через знакомых, сослуживцев пыталась узнать хоть какие-то новости, но все только разводили руками и прятали глаза. Где-то там, далеко на юге шла страшная война, вокруг гуляли толки и сплетни, шёпотом передавались ужасные слухи о пытках и убийствах, а Дима молчал…

Валя встала и ещё раз заглянула в конспект. Завтра госэкзамен по биохимии, затем физиология — и всё! Прощай, второй курс. Как быстро пролетело время…

…Люда с грустной ухмылкой смотрела в зачётку, в которой красовалась очередная пятёрка. Всё «отлично», именно так, как хотел Дима. Только вот жизнь — это не её зачётка.

— Не думай о дурном, — тихо проговорила стоящая рядом Валя. — Ты даже сама не поймёшь, когда всё изменится. Вот увидишь, как в один прекрасный день и солнце засияет ярче, и небо поголубеет, и трава зазеленеет.

— И это говорит мне та, которая уже и улыбаться разучилась.

— А чему улыбаться? — Валя подняла голову и глянула на небо, по которому неспешно плыли облака. — Вот что сегодня на ужин готовить? В магазинах пустые полки, зарплату опять задержали.

— А Вадим?

— А что Вадим? — устало переспросила Баланчина. — Если в магазинах пусто, что мне его деньги? Знаешь, я вчера одну фразу по радио услыхала, что яйца, оказывается, очень вредны для здоровья человека. У нас как что-то с полок в магазинах исчезает, его сразу же во вредные продукты записывают.

— Это точно, — тут же откликнулась Воеводина, пряча зачётку в сумку и подсчитывая мелочь на транспорт. — Кофе — чёрная смерть, мясо — жирная смерть, сахар — белая смерть. Кругом одна смерть. Говорят, что полезно только голодание! Как у нас заботятся о народе. Ну да ладно, я на них, хозяев жизни, зла не держу, пусть идут с миром… Но в задницу! Кстати, мне тут в голову одна мысль пришла и я её думаю.

— Это уже настораживает, — усмехнулась Валя, рассматривая серьёзную подругу.

— Чего это? Я, между прочим, всегда умные вещи говорю. Глупостей, правда, тоже достаточно, но жизнь частенько вышибает из меня всякую дурь. Но я знаю, где достать ещё!

— Людка, ты невозможна! — громко расхохоталась Валя и вытерла выступившие вдруг слёзы.