— Что есть, то есть. А подумала я вот о чём. Надо нам с тобой, Валентина, учиться верховой езде. Спокойно! Это я про машину, а не про лошадок разных. А то из нас с тобой те ещё кавалеристы получатся.

— Ага, собрались как-то мухи под хвостом лошади и решили, что они кавалеристы. Это ты об этом?

— Точно. Я решила, что нам надо срочно научиться водить машину. Вот вернётся мой Воеводин, вдруг напьётся, а кто извозчиком будет? Правильно, я! А если я напьюсь, потому что мой Димка не пьёт, то ты. Как тебе план? И прежде чем отказать, запомни — в любой ситуации говори, что всё идёт по плану. Мало ли какой у тебя дурацкий план!

— По-моему, я скорее поеду крышей, чем сяду за руль автомобиля.

— У каждой крыши свой стиль езды, — отозвалась Люда, внимательно всматриваясь в толпу радостно галдящих студентов. — Всё зависит от таракана за рулем. Валя, мне уже мерещится или это действительно Димкины тыловики?

Она сделала несколько маленьких шагов в сторону, высматривая кого-то среди людей, и неожиданно закричала:

— Саша! Саша, я здесь!

Молодой человек, растерянно стоявший у входа в корпус, резко повернул голову и широко улыбнулся. Затем что-то крикнул куда-то себе за спину и побежал к мелко дрожащей Люде.

— Как хорошо, что я вас нашёл, Людочка! У меня есть новости от командира. — Он продолжал широко улыбаться, не замечая появившейся бледности и дрожащих рук. Валя шагнула к подруге и крепко её обняла. Офицер умолк на несколько секунд, а потом схватил женские пальцы в горячие ладони и тихо проговорил: — Вы это бросьте! А то мне Димыч голову оторвёт. Он так и сказал: «Если с моей Людочкой что-то случится, я тебе…» Короче, оторвёт. Вот! Люда, Дима в столице, он звонил сегодня по военной связи. Люд, ему придётся немного задержаться, но он вас ждёт. Мы уже были у вашей мамы, она сказал, что берёт Мишутку на себя.

— А как же… как же мне попасть туда? — заикаясь прошептала Люда, сильно сжав кулаки.

— Вы не переживайте, мы уже всё организовали. Там наша машина, билеты уже у нас на руках — мужики из комендатуры свою бронь отдали ради такого-то дела. Или вам домой надо заехать всё-таки?

Люда мелко затрясла головой, прижимая ладони к лицу и стараясь сдержать рыдания, быстро вытерла слёзы и неуверенно спросила:

— А я могу маме позвонить? Я Мишутку ещё никогда не оставляла надолго с ней. Я быстро!

Она рванулась к таксофону, прикрытому металлическим козырьком, долго рылась в сумочке в поисках карточки, а потом со счастливыми слезами слушала свекровь, молча кивая, будто её могли видеть. Она аккуратно повесила трубку, повернулась и прикрыла глаза со словами:

— Я готова. — Она шагнула к Вале, та успокаивающе протянула ей руку, а Люда вдруг вложила в раскрытую ладонь связку ключей от своей старой квартиры: — Это же здорово, что хорошего не ждёшь, а оно случается, правда? Ты запомни, у тебя всегда есть место, где ты можешь побыть одна. И не отказывайся. Знаешь, когда ты счастлив, так хочется, чтобы все вокруг тоже были хоть чуточку счастливее. А теперь мне пора, поеду своего Воеводина убивать, он мне за эти семь месяцев столько нервов угробил. А они, как известно, не восстанавливаются.

Валя улыбнулась и заметила:

— Судя по всему, это не про тебя. Твои нервишки кого хочешь сами умотают, а потом ещё и отомстят за свои угробленные нейроны. Я так рада за вас, Люд, — прошептала она и обняла подругу. Люда шмыгнула носом и вместе с сослуживцем мужа направилась к машине, припаркованной у старого кафе.

И уже ранним утром она рыдала в объятиях мужа, периодически поднимая заплаканное лицо и невесомо проводя ладонями по коротко стриженным седым волосам. А Воеводин смеялся и тихо повторял: «Людка моя, Людка, если бы ты знала, как я по тебе скучал. То, что в этом мире есть ты — прекрасно уже само по себе. Счастье мы моё трудное».

Глава 19