Сегодня я с тобой - Мередит Блэкстоун

— Опасная ты женщина.

Я хмыкаю и разворачиваюсь. Спуск оказывается и легче, и быстрее, чем подъем. Пара минут и мы оказываемся на улице. Ветер бушует, шум волн усилился, от собравшихся туч на небе не видно ни звездочки. Я моментально замерзаю, обхватываю себя руками и отвергаю предложенную Джонни-Биллом куртку.

— Нет, спасибо.

— Да ладно тебе, — досадно тянет он.

Я прохожу через мост все также босяком и только после надеваю на ноги босоножки на высоченной шпильке. Как далеко я смогу на них уйти сейчас меня волнует меньше всего. Главное доковылять до дороги, а там снова разуюсь. Я выхожу на тропинку и бодро шагаю прочь от маяка. Слышу, как за спиной заводится двигатель мотоцикла. Свет фары освещает проселочную дорожку, и страх совсем отпускает. Но не ярость.

— Адель! — кричит за спиной Джонни-Билл, перекрывая шум мотора. — Постой. Ты хоть знаешь, в какую сторону идти?

— Разберусь, — зло бросаю я, достаю из сумочки мобильник и на ходу забиваю в навигаторе адрес родителей. Навигатор показывает восемнадцать миль. Черт!

— Да на этих каблуках ты и к утру не дойдешь, — отговаривает меня Джонни. — Хватит упрямиться, я тебя подвезу.

— Обойдусь!

— Ты ведешь себя, как ребенок. Мы же взрослые люди. Давай серьезнее, — раздраженно выпаливает Джон, и я встаю на тропинке, как вкопанная. Он едва успевает затормозить, неприлично ругается и обращает на меня полный ярости взгляд. — Ну, ты…

Не договаривает, теперь моя очередь говорить. И я говорю:

— Да. Я веду себя, как ребенок. Но и чувствую себя так же. Все свое детство я только и делала, что училась управлять этими чертовыми ресторанами. Я не ходила на вечеринки, не встречалась с мальчиками, не сбегала из дома и никогда не делала ничего против воли родителей. Я не ходила на летнюю подработку и не ездила в летние лагеря. Не пробовала наркотики и не напивалась до встречи с твоим «другом» Рэми. Не курила. Никогда. Все, что я знаю — это школа, дом, папины рестораны и бойфренд по переписке, которого я никогда не видела. Так что да, я незрелая. И ты прав, мне нравилось играть с тобой, потому что только так я чувствую, что в моей жизни хоть что-то происходит. Мне двадцать два года, а я все еще чертов ребенок. Не было у меня шанса повзрослеть. Я никогда не была самостоятельной и понятия не имею, как жить. Я думала…

— И не целовалась никогда? — прерывает Джонни мою нескончаемую речь отчаяния.

— Ты об этом теперь думаешь? О, Господи, конечно, нет. С кем, по-твоему, я должна была целоваться? С соседкой по комнате?

Он слезает с железного коня, быстрым шагом подходит ко мне и говорит:

— Иди ко мне.

Я на автомате делаю шаг назад, внутри все подпрыгивает, сердце обжигает неистовым жаром. Но Джонни-Билл не дает мне сбежать, сгребает в охапку, прижимает к себе и впивается в мои губы поцелуем. Мир делает оборот, время застывает, и горячий язык силой размыкает мои губы.

Боже мой, так вот каково это — целоваться…

Голова идет кругом, колени подгибаются, и вдруг внутри что-то щелкает. Мое английское воспитание, вот что. Я отталкиваю его, вытираю губы рукой и едва не задыхаюсь от возмущения.

— Ты… ты… — мямлю я, а потом с размаху влепляю ему пощечину. Это тоже впервые. Я еще никого не била до этого момента. Отступаю на шаг назад и прижимаю горящую ладонь к груди.

Джонни-Билл облизывает губы, усмехается и забирается обратно на мотоцикл.

— Поздравляю, — говорит он, — твой первый поцелуй, как и положено, был с плохим парнем. Захочешь еще поиграть, позвони мне. Счастливо, детка.