Солнце мое - Владимир Войлошников, Ольга Войлошникова

Часа два я шила и прислушивалась, как бабушка звонит всем по очереди, гордо диктует личный номер, слушает новости. Чисто директор!

Потом она, видать, немножко устала и вышла в зал.

— Подём чай пить?

Она всегда так говорила: «подём» и «двоём» (в смысле — вдвоём). А ещё «друшлаг», «вилисапет» и «неврипитолог», хотя в остальном была очень для своего времени неплохо образована.

А ещё у неё были совершенно особенные отношения с историей. Когда перед пятым классом я получила учебник по истории древнего мира и с восторгом начала пересказывать бабушке всякое, из него вычитанное (про Рим, рабов и гладиаторов), она в первый раз до глубины души меня поразила, заявив:

— Враньё всё! — и сердито поджала губы: — Не было такого! Я не помню.

Так я познала, что значит «потерять дар речи».

Ни про какие дислексии и дискалькулии я в своём наивном детстве и слыхом не слыхивала, а то, может, и провела бы параллели. Действительно, если есть люди, которые с трудом усваивают чтение, письмо или счёт — почему бы не быть тем, кому тяжело даётся восприятие времени? Наша бабушка была как раз таким уникумом. Она считала себя о-о-очень древней. И когда Ирка (сестрёнка моя двоюродная, младше меня на два года, которая в соседнем подъезде-то живёт) спросила у неё что-то про мамонтов, бабушка тоже сказала:

— Нет, у нас таких не было.

Так вот, вышла бабушка и позвала меня гонять чаи. А я даже и не против!

Пришли мы в кухню, баба села на своём любимом месте и с некоторым подозрением начала наблюдать за новым чайником.

— Так-то хорошо кипит, быстро, — в голосе бабы Раи послышалось сомнение. — Но маленький, а?

— А нам с тобой куда больше-то? Литр двести, каждому по две кружки на раз. Зато быстро, и отключается сам.

Кружки у нас трёхсотмиллилитровые, если что.

— Хм… — баба наклонила голову вбок, рассматривая датчик-трубочку уровня воды. — Надо ж… А энергии-то много берёт, наверно?

— Да так же, как и тот, просто тот помаленьку и долго, а этот за короткое время.

— Ну, а вот если много народу будет, а? Гости придут — что будем делать?

Мне стало смешно.

— Ой, достанем старый чайник из шкафа, накипятим.

— А ты его не выкинула, что ли?

— Нет. Чего его выкидывать, он же рабочий.

— Ага, — этот ответ бабушку, кажется немного успокоил, но после двух кружек чая она решила вернуться к беспокоящей теме и снова начала задавать всякие каверзные вопросы.

— Ну, хочешь — давай сравним? — предложила я. — Возьмём три литра, это по десять кружек будет. За сколько старый чайник три литра вскипятит — и за сколько новый?

— А давай! — она неожиданно загорелась азартом.

Я приволокла старый чайник, поставила на маленький холодильник, там ещё одна розетка свободная есть.

— Столько кипятка куда денем? В раковину выльем?

— Зачем? Суп поставим варить, — бабушка с энтузиазмом смотрела на приготовления. — Наливай давай! И кастрюлю сразу приготовь.

Большой чайник проглотил десять кружек воды как нефиг делать. В маленький, естественно, вошло четыре.

— А место-то ещё есть, — критически высказалась бабушка. — Вон, до крышки сколько! Может, пять войдёт?

— Пять нельзя. Видишь, чёрточка? Выплёскиваться будет через носик.

— А-а. Ну, давай, включай!

Маленький чайник зашипел практически сразу и через четыре с половиной минуты выключился. Стало слышно, что и большой тоже шипит и издаёт свои специфические металлические звуки, похожие на потрескивания. Я вылила кипяток в кастрюлю, включила конфорку плиты и наполнила новый чайник ещё раз.Подбила счёт:

— Восемь кружек.

— Ага, — согласилась с количеством бабушка.

Когда он вскипел повторно, наш старый шумел уже довольно прилично.

— Ну, ещё две.

На последние две кружки ушло две минуты сорок секунд. Большой чайник шумел громко, но и только.

— Нда! — согласилась бабушка. — Быстрее.