Английская романтическая поэзия - Грищенков Р. (2014)

Ты видишь, кажусь я и скудной и низкой такою.

Я и есть такова.

Сама по себе, грудь моя холодна,

Темна моя грудь, сама по себе;

Но Тот, Кто любит всех скудных,

На главу мою миро свое изливает,

И целует меня, и обвязывает

Перевязь свадебную

Вкруг груди моей, сам говоря:

Мать детей моих, Я полюбил тебя

И венец тебе дам, тот венец

Никто не возможет отнять.

Но как это, нежная дева,

Я просто не знаю,

Как могу это знать я?

Размышляю над этим и все ж размышлять не могу,

Но вот я живу и люблю».

Дщерь Красоты отерла

Глаза свои скорбные белым покровом своим

И молвила: «Ах, я не знала этого,

Потому я и плакала.

Бог любит Червя,

Он накажет ту злую стопу, что умышленно

Будет давить беззащитную форму.

Это я знала;

Но что в пищу ему Он дает млеко и миро,

Этого я никогда не слыхала, не знала – и плакала.

И в воздухе кротком я жаловалась,

Ибо я увядаю

И ложусь на холодное лоно твое,

Свой блестящий удел покидаю».

«Царица Долины, – ответила ей Праматерь Земля, —

Я слышала вздохи твои,

И все твои жалобы

Над моей кровлей пролетали,

Но я позвала их вниз.

Хочешь ли ты, о, царица, войти в мой дом?

Дано тебе в дом мой войти и вновь возвратиться;

Не бойся же здесь ничего,

Да вступишь сюда, о, девственная».

4

Страшный Привратник вечных врат

Поднял северный засов;

Тэль вошла и увидела тайны страны неведомой.

Она увидала постели мертвых и те места,

Где волокнистый корень каждого сердца

Глубоко на земле отпечатывает

Изгибы свои ненасытные;

Увидала страну печали и слез,

Где никогда не бывало улыбки.

Блуждала она в крае туч,

В стране, где долины темные,

Слушала вопли и жалобы,

Вдруг останавливалась,

Плакала возле росистых могил.

Она стояла в молчании,

Вникала она в голоса глубин,

Меж могил пришла к своей собственной,

Там села она и услышала

Голос скорби, примчавшийся,

Как вздох, из пустой и глубокой ямы.

«Почему слух не может закрыться

Для собственной гибели?

Или блистающий глаз —

Для отравы улыбки?

Почему наполнены веки стрелами,

Остриями, готовыми тотчас убить?

Там тысяча смерть приносящих воителей

В засаде лежит, —

Или глаз даров, глаз щедрот, устремляющий

Дождь плодов и чеканного золота.

Зачем заклеймен наш язык

Медом от каждого ветра?

Зачем слух, этот водоворот,

Свирепо в себя вбирающий сеть мирозданий?

Зачем ноздри, широко вдыхающие ужас,

Дрожащие, ноздри испуганные?

Зачем узда щекочущая

На пламенном юноше?

Зачем низкая эта завеса —

Тело на ложе наших желаний?»

Тэль вскочила и с криком назад побежала,

Беспрепятственно,

Пока не достигла знакомых Гарских долин.

Вальтер Скотт (1771–1832)

Ночь покойна была, но заснуть не дала.

Он вздыхал, он с собой говорил:

«Не пробудится он; не подымется он;

Мертвецы не встают из могил».

В. Скотт

Клятва Мойны. (Шотландская баллада)

Перевод К. Павловой

Вот клятва Мойны молодой:

«Не буду графу я женой!

Хотя б от всех людских племен

Остались в мире я да он,

Хотя б он мне в награду дал

Алмазы, жемчуг и коралл,

Хотя б владел он всей страной,

Не буду графу я женой!»

– «Обеты дев, – сказал старик, —

Все вмиг даны, забыты вмиг;

Обвив крутые высоты,

Алеют вереска цветы,

И скоро ветр с утеса прочь

Их унесет в осенню ночь;