Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям

591

Вчера, безмерно пьян, иду в кабак ночной,

Навстречу мне кувшин несет старик хмельной.

«О, старец! Почему ты не стыдишься Бога?» —

«Господь всемилостив. Испей вина со мной».

592

Блудницу шейх корил: «Ты любишь пить и петь,

Тебя любой ловец заманивает в сеть!» —

«Ты прав. Я такова, какой меня ты видишь.

А то, что вижу я, — таков ли ты, ответь!»

593

И стыд: венцом заслуг хвалу толпы считать, —

И срам: на небеса кивая, причитать.

Душистым торговать вином предпочитаю,

Чтоб тяжкий дух ханжей поменьше замечать.

594

Тот не мужчина, в ком настолько нрав дурной,

Что не польсти ему, избрызжется слюной.

Вон тот наглец — «Ладонь, Дарующая Благо»?

Хитрец! И впрямь ладонь… но тыльной стороной.

595

Сторожевого пса в тебя вселился дух:

Где речи бы звучать, одно рычанье вслух,

Обличием — лиса, опасливостью — заяц,

Броском коварным — барс, к мольбам по-волчьи глух.

596

«Путем Аллаха» слыл ходжа — «Рохалло Ку»,

Ох и потешил спесь он на своем веку!

А нынче на его дворце сидит кукушка

И вспомнить прозвище не может: «Ку… Ку-ку…»

597

Вот и вернулся ты! Но — с согнутым хребтом;

Забыт по имени, ты вьючным стал скотом.

Холеных пять ногтей срослись в одно копыто,

Сместилась борода и сделалась хвостом.

598

Вокруг — толпа ослов. У каждого, увы,

Бездумный барабан на месте головы.

Ты хочешь, чтоб они тебе лизали пятки?

Прославься чем-нибудь. Они — рабы молвы.

599

Достоин славы тот, кто впрямь не пустослов,

Кто стать как кипарис, как лилия готов:

Он — сотней рук своих — и не взмахнет ни разу.

Она всегда молчит — десятком языков.

«Что значит „путь кутил“, что значит „зелье пить“?»

600

Спросил ты: как узор земли и звезд рожден?

Мир древен. Многолик. Как море, протяжен…

Такой узор порой покажется из моря,

А вскоре в глубину опять уходит он.

601

Стихии сочетав, Хозяин сплел узор.

За что же выбросил его в ненужный сор?

Коль вышло хорошо, уничтожать — зачем же?

Коль вышло кое-как, тогда — кому укор?

602

Довольно плакаться! Подумаешь, беда,

Что так стремительно проносятся года.

Подумай, кто-нибудь остановил бы Время —

Пришел бы твой черед родиться? Никогда!

603

На роскошь Бытия не зарься, ни к чему,

Добро и зло судьбы равно влекут во тьму.

Ты жив, и хорошо… Круженью неба тоже

Прерваться точно так, как веку твоему.

604

Где скверное вино, пируют без помех;

Где церемоний нет, царит веселый смех.

Кончай завидовать завидной чьей-то доле,

Возрадуйся, что ты живешь не хуже всех.

605

Подай вина! От мук один бальзам — оно.

Надежду на любовь дает сердцам оно.

Милей, чем небосвод — кошмарный череп мира, —

Единственным глотком дороже нам — оно!

606

Как миской нас накрыв, небесный кров лежит.

Под ним, растерянный, его улов дрожит.

У неба к нам любовь, как у кувшина к чаше:

Склоняется он к ней, меж ними кровь бежит.

607

Пьянчуги! Суть миров в вине воплощена.

Вон — солнце: пиала небесного вина.

Хоть цель творения от всех утаена,