Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям

А в невеселый день веселье всем добыть.

625

Рассветный ветерок погладил луг рукой.

Заметил кипарис: «Ишь, немощный какой!

Меня-то он качнуть не смог бы». Я ответил:

«Да, ты весьма большой… чурбан, мой дорогой».

626

Запойный соловей в мой сад весну вернул,

Багрянец ликам роз и блеск вину вернул,

И снова тишину тревожит чудной песней:

«Как жизни коротки! Кто хоть одну вернул?»

627

«Не я ль — сама краса? За что ж меня — под гнет,

Где кровь мою палач выдавливать начнет?»

И соловей стенал над розой обреченной:

«Кто, день повеселясь, потом не плакал год?»

628

Прохладный ветерок — гонец весны сегодня:

Свершают тяжкий грех, кто не пьяны сегодня.

Так пей вино! Сюда собрались мудрецы,

Кровь лоз, богатства роз разрешены сегодня.

629

Потом мы в этот мир не попадем, боюсь,

А там — друг друга вновь мы не найдем, боюсь.

Наш миг не плох, клянусь, я им сполна упьюсь,

Не то последний вздох — и мы уйдем, боюсь.

630

Доколе жалобы, что участь нелегка,

Да слезы на глазах, да на сердце тоска?

Пьяни себя вином, усердствуй в наслажденьях,

Из круга этого не выгнали пока.

631

Ты алый, как тюльпан, весенний кубок взял;

Как этот же тюльпан, румянец милой ал.

Пей, радуйся, пока скрипучий обод неба

Тебя, как глину, вдруг с презреньем не подмял.

632

Лепешка хлебная, вина кувшин-другой,

Бараний окорок, развалины, покой…

Как дивно просидеть с любимой день-деньской!

Не смог бы и султан устроить пир такой.

633

Ну как же хорошо, когда прохладно днем,

И на лугу цветы, омытые дождем,

И роза желтая с веселым соловьем,

И кличет он: «Лечись рубиновым вином!»

634

Мудрец на берегу остался: он извлек

Из бедствий прадедов спасительный урок.

Смакует он вино, красавиц он ласкает…

В безумном мире он спокойствие сберег.

635

Гулять пошел вчера, спустился на лужок

И вижу: лепестки рассыпаны у ног.

«Кто подвенечные сорвал наряды, роза?» —

«Увы! К невинности подкрался ветерок…»

636

Тюльпан приотгибал багровый лепесток —

Жасмину открывал сердечный свой ожог:

«Не мне снимать чадру с лица прекрасной розы.

Увы! К невинности подкрался ветерок…»

637

Там роза, вижу я, поникла на лужок;

Поодаль — вырванный помятый лепесток.

«Кого теперь винить? Чадру с меня сорвали…

Увы! К невинности подкрался ветерок…»

638

Гуляя по лугам, заметил я у ног

Алеющий в траве печальный лепесток.

«Я разве не тебя вложил в письмо к любимой?» —

«Увы! В твое письмо прокрался ветерок…»

639

Вот мы, вино, певец и этот ветхий дом.

И сердце и душа наполнены вином,

Свободны от надежд, от страха пред Судом,

От праха с воздухом и от воды с огнем!

640

Прозрачной радостью дарящее вино

В руках моих приют нашло себе давно.

Не всматривайся, что держу в руке всегда я,

Вгляделся б, держит как меня в руках оно!

641

За кубок хмеля я сто вер отдал бы, право,

И за глоток вина — китайскую державу.

А кроме хмеля, что мы видим на земле?

Для тысяч милых душ горчайшую отраву.