Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям

Увы! В число потерь бесплодный век отпишут,

Который без вина и без любви протек.

831

Как сердцу тягостно, что в клетке жить должно,

Как стыдно, что навек всего лишь плоть оно!

Шепчу: «Снести тюрьму, а стремя шариата

Стряхнуть, на камни встать — неужто суждено?»

832

Ты, небо, — прялка лет. Не хлебом кормишь, нет,

Так хоть прядешь-то — что? Как рыба я раздет.

Вот прялка женская хоть двух людей одела б,

Та — с делом кружится, о небо — прялка лет!

833

Блеск Каабы, кумирни мгла — вот рабство, вот!

Поющие колокола — вот рабство, вот!

И церковь, и михраб, и крест, и четки… Боже!

Все показное — корень зла: вот рабство, вот!

834

Решили пьянству мы установить запрет,

И даже в руки чанг, считаю, брать не след.

Легко забыл вино любой гуляка, только

На пьяницу-судью никак управы нет.

835

Ленивцев, дум ночных не знавших, сколько их!

Спесивцев, напролом шагавших, сколько их!

Слуг, из себя господ игравших, сколько их!

Скотов, чужую честь поправших, сколько их!

836

Увы! Душистый хлеб — бездушным сухарям;

Срамящим род людской — хоромы словно храм.

А диво тюркских глаз, как сердце убедилось, —

Безродной челяди, гулямам и юнцам.

837

Коль по сердцу нигде мы друга не найдем,

В предательский наш век себя не подведем.

В любого из друзей, пока не грянул гром,

Внимательней вглядись — окажется врагом.

838

Друзей в рассаднике стяжанья не ищи.

Пощады за свои страданья не ищи.

С мученьями смирись, лечения не требуй.

Глуши весельем боль. Вниманья не ищи.

839

Прославься в городе — ославите тотчас;

Запрись, уединись — что прячет, мол, от нас?

Уж лучше, будь я Хизр, будь даже сам Эльяс! —

И вам не знать меня, и я не знал бы вас…

840

Где голь кабацкая, непризнанная знать,

В тех кабаках меня и вам бы воспевать,

Торговцы святостью в чалмах законоведов,

Мои ученички в искусстве плутовать!

841

Гончарным рядом шел, кувшин себе искал;

Вдруг самого себя в кувшине я узнал!..

Пока действительно кувшином я не стал,

Такой кувшин вина сейчас бы опростал!..

842

Не розы жизнь у нас, а куст колючий? — пусть.

Геенной подменен небесный луч — и пусть.

Коль даже рубища и шейха мы лишимся,

Зуннар и колокол взамен получим — пусть.

843

Нищает винохлеб, обогащая вас,

И жалобами всех смущает каждый раз…

В шкатулку с лалами подсыплю изумруда,

Чтоб горя моего ослеп змеиный глаз.

844

Земля в унынии, она больным-больна…

И к ней нагрянула весна, хмельным-хмельна, —

В зеленой шали вновь лицо земли прекрасно,

И снова в кубках жизнь (испей!) полным-полна!

845

Вчера я шел одной из розовых аллей.

Две тысячи Лобат, проливших кровь на ней,

На тайном языке все как одна шептали:

«Ты чашу наклони! Но капли не пролей!»

846

Саки! Ночная мгла зарей разорена:

Проснись и посмотри! Доспишь потом сполна.

Нарциссы сонные раскрой, как два окна,

Зороастрийского подай скорей вина!

847

Встань! Сердце снадобьем известным успокой,

Душистым, пламенным, прелестным — успокой: