Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям

Возьму-ка хлеба я, возьму стихов диван,

Для подкрепленья сил вина веселый жбан.

Когда в развалинах сижу, любовью пьян,

Пускай-ка нам с тобой завидует султан!

934

Когда приветил нас весенней нивы край,

О гурия, полней мой кубок наливай,

И — простаку дурным покажется пускай —

Я просто жалкий пес, коль оглянусь на рай!

935

С тобой, забавница, да с лютнею твоею,

Когда от соловьев слегка осоловею,

Когда вином и кровь и нервы отогрею,

Не нужно и гроша мне от Хотама Тея!

936

Опять блестят росой тюльпаны близ реки,

Фиалок на лугу склоняются глазки…

Но есть один бутон: гляжу и наслаждаюсь,

Как он лукавых уст смыкает лепестки.

937

Едва ты вышла в сад, смутился алый мак,

Не успокоится от зависти никак.

А что же кипарис тебе не поклонился?

Увидел дивный стан, его хватил столбняк!

938

Я с ветреницей раз повел такую речь:

«Своей же клятвою как можно пренебречь?»

Отменный был ответ: «Мои уста надежны,

Не говорят того, что следует беречь».

939

Сказал я: «Мне с тобой светло, как при луне».

Был жаркий поцелуй ответом в тишине.

«Признайся…» — говорю. «Но в чем?» — «Ты не изменишь?» —

«Сегодня ж изменю!» И тут — смолчать бы мне!..

940

«Твой локон так душист, что хочется вкусить…» —

«Вкусить?! Кусай себя, не нужно и просить». —

«Тогда уж покушусь на два плода желанных». —

«Опомнись! Кипарис вдруг стал плодоносить?!»

941

Два локона твоих назвал бы я друзьями,

Свиданья розами, а дни разлук шипами.

Из-под щита волос твой взгляд — удар копья.

В любви — глоток воды, ты в миг размолвки — пламя.

942

Ах, сердце, наша страсть и так-то не бальзам.

За что в кострах разлук обугливаться нам?

В томленье по ее божественному лику

Блуждаю взглядом я весь день по небесам.

943

Вздыхая по тебе, брожу меж стен пустых.

Лишась тебя, мой дом стал черным и затих.

Как слуг, тебе вослед я шлю глаза и сердце:

Всем сердцем я с тобой, твой путь — в глазах моих.

944

Да только ли глаза, казнясь потерей, плачут?

Все члены тела — да, теперь я верю! — плачут…

Разлукой рождено печальное письмо;

Не только сам в слезах — пишу, и перья плачут.

945

Как вкрадчиво любовь опутала меня:

«Впустил, так поздно гнать!» — внушая и дразня!..

Теперь такая скорбь испепеляет сердце,

Как будто стал огонь — горючим для огня.

946

Мне что ни миг с тобой, то новая беда,

И что ни день, то злей несчастий череда.

Меня уже пора оплакивать, поскольку

Судьба меня с тобой связала навсегда.

947

За счастье прежнее тебя благодарю,

С тревогой на сердце вослед тебе смотрю.

С тобою — мрачный мир каким веселым делал!

Разлукой омрачен, что с миром натворю?!

948

О, знала б ты, тоска какая без тебя:

Как будто должен жить века я без тебя.

Прислала бы кого, сама бы навестила!

Что ни взбредет на ум, пока я без тебя!

949

Резвее ветра я возник бы пред тобой!..

Но нынче, немощный, бездвижный и больной,

Я стал бессильнее горячечного вздоха:

Проник к тебе, приник — и сник бы, чуть живой.

950