Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

Когда мы с детьми начали подниматься на холм в Нокнукурух, уже опустились сумерки. Карабкаться наверх сейчас было сложнее — все мы ослабли. Я чувствовала в животе движение новой жизни — пятый месяц беременности. Я остановилась, чтобы поудобнее усадить Бриджет у себя на бедре. Джеймси был рядом, а Пэдди остался сзади.

— Пойдем, Пэдди.

— Мне что-то нехорошо, мама.

— Я знаю, знаю. Это все от голода, но сегодня вечером я спущу с чердака несколько картофелин.

— Мне на самом деле очень плохо, мама. — Он остановился и согнулся пополам. — Все режет, мама. У меня в животе как будто ножи.

Он лег на землю и свернулся калачиком. Я опустила Бриджет.

— Присмотри за ней, Джеймси. Что такое, Пэдди, что случилось? — с тревогой спросила я, присев рядом.

— Я взял немножко, мама, совсем чуть-чуть.

— Немножко чего?

— Той штуки из мешка, который дали бабушке.

— Но кукуруза сырая, ее нельзя есть!

— Я же не знал. Так больно, мама! Все режет внутри!

— Попробуй-ка все вырвать, Пэдди.

Я сунула палец ему в рот. Он сделал несколько попыток срыгнуть, но ничего не вышло.

— Мама, мама, что случилось? — спросил Джеймси и заплакал.

— Как больно, — все повторял Пэдди. — Больно!

Я надавила пальцем на основание его языка. Все тело Пэдди напряглось, и наконец наружу вырвалась струя желтой жижи, в которой попадались кукурузные зерна вперемешку с кровью.

— Давай, все правильно, a stór, молодец. Вырви все это. Вырви.

Бриджет тоже заплакала — пронзительный крик, — а Джеймси начал рыдать. Слезы текли по его щекам ручьями.

— Кровь, мама, смотри! Кровь — из Пэдди течет кровь! — причитал он.

Наконец судорожные рвотные потуги Пэдди прекратились. Он несколько раз глубоко вздохнул.

— Можешь встать, Пэдди?

— Не могу, мама.

— Тогда обхвати меня за шею. Я понесу тебя на спине.

— Я не дотянусь, — сказал Пэдди.

Я опустилась совсем низко на землю, чтобы он мог взобраться мне на спину и ухватить меня за шею. Почувствовав на себе его вес, я очень медленно выпрямилась, для равновесия опираясь на Джеймси.

Мы двинулись вверх по склону холма. Пэдди вытянулся у меня на спине. Я споткнулась и упала, ударившись животом. На секунду я замерла, распластавшись на земле.

— Мама, мама, вставай, — заскулил Джеймси. — Ну вставай, пожалуйста.

Упершись руками, я поднялась. Почувствовал ли младенец такой удар? Я слишком исхудала, чтобы защитить его своей плотью.

Пэдди прижался ко мне.

— Держись, — сказала я ему, — держись.

Я уже могла видеть наш домик наверху.

— Майкл! — что было сил крикнула я. — Майкл!

— Иду, a stór! — крикнул он в ответ. — Уже иду, Онора!

Он быстро спустился к нам и сразу подхватил на руки Пэдди и Бриджет. В этот момент я, должно быть, потеряла сознание, потому что очнулась уже на соломенном тюфяке у огня.

— Я здесь, a stór. Я с тобой. Ты в безопасности — все хорошо.

Но со мной все было очень плохо. У меня начались схватки, а затем родился мой несчастный маленький ребеночек… Родился слишком, слишком рано.

* * *

Мама обнимала меня и шептала мне на ухо:

— Это все к лучшему, a stór. Он не мог бы остаться жить. А сейчас он уже на небесах.

Я всхлипывала, склонившись на ее плечо:

— Дай мне взглянуть на него, мама. Прошу тебя, дай мне на него взглянуть.

— Не нужно тебе этого делать, — сказала она, — не нужно.

— Мне это необходимо, мама, я должна это сделать, чтобы сказать ему, как мне жаль… Мне так жаль, что все так получилось.

Пришел Майкл, держа на руках неподвижное маленькое тельце. Мальчик.

— Помолись вместе со мной Святому Греллану, Майкл. Он когда-то оживил мертворожденного младенца. Помолись, Майкл.

— Наш сын уже на небесах, a stór, — ответил он.

Я коснулась сморщенного личика, крошечных ушек. Мама держала меня за плечи.