Черные паруса - Аластер Рейнольдс (2019)

Мистер Глиммери постарался сохранить вежливое выражение лица, но мимолетная холодность сделала его чувства совершенно очевидными.

– Как вам угодно. Вы будете не очень далеко отсюда, где бы ни остановились.

Вернулась служанка, и с ней была девушка, одетая в такое же черное платье, но имевшая сомнамбулический вид. Я решила, что ей лет тринадцать-четырнадцать, хотя точно сказать бы не взялась. Она смотрела на нас с тупой рассеянностью, как будто мы не более чем узоры на обоях, которые ее глаза видели тысячу раз. У нее были длинные кости и бледные глаза.

– Протяни руку, Меррикс, – сказал мистер Глиммери с ноткой удивительной доброты, которая едва не заставила меня изменить отношение к нему. – Это неприятно для нас обоих, но ты прекрасно знаешь, что в долгосрочной перспективе так лучше всего.

Девушка, едва взглянув на него, протянула руку. Она покачивалась в медленном ритме, и губы мягко двигались, как будто у нее в голове звучала мелодия. Рука мистера Глиммери ненадолго замерла над шприцами, затем он сделал выбор. Не вставая, ввел содержимое шприца девушке, внимательно наблюдая за ней и ничего не говоря, даже когда она забилась в конвульсиях и служанке пришлось удерживать ее в вертикальном положении. Мистер Глиммери вернул шприц на тарелку, взял другой и сделал укол себе в предплечье. После чего дрожащими пальцами потянулся к обмотанной веревкой палке. Откинувшись на спинку кресла, словно готовясь к полету с ускорением, открыл рот и сжал штуковину зубами.

Его собственные конвульсии были очень сильны, куда яростнее, чем у девушки; глаза закатились, мышцы лица свело судорогой. Он стонал сквозь кляп. Его руки лежали на подлокотниках кресла, а верхняя часть туловища извивалась и дергалась.

Было очень странно видеть нашего хозяина таким, особенно если учесть, что всего лишь несколько минут назад он вел вежливую беседу. Не думаю, что кто-нибудь из нас сосчитал, сколько длилось это представление. Несомненно, дольше, чем нам всем хотелось бы. Оно продолжалось даже после того, как девочку увели и изо рта мистера Глиммери, вокруг деревяшки, подобно лаве хлынула пена. Но вот пришло облегчение, и он, расслабившись, убрал пропитанную слюной палочку в золотую шкатулку.

– Прошу меня простить, – сказал он, вытирая рукавом пену и пот. – Приступ редко предупреждает о себе, к тому же я решил, что окажу капитану Маранс плохую услугу, если не дам ей возможность оценить всю серьезность болезни. В последнее время приступы случаются все чаще и никогда не бывают предсказуемыми. Надеюсь, вы не расстроились? – Он потер то место на руке, куда сделал укол. – Я и сам теперь совершенно спокоен, уверяю вас. Возможно, это и не панацея, но кратковременный эффект вполне хорош.

– А как насчет девушки? – спросила Фура.

– Меррикс? Любопытный случай. Врожденное неврологическое расстройство, реагирующее на некоторые методы лечения, применимые к зараженным светлячком. С режимом лечения было очень трудно определиться, и потому, раз уж лучших вариантов нет, мы оба получаем препарат в одно и то же время.

– Очень странный способ, – сказала я.

– Очень странный недуг.

Служанка унесла золотую шкатулку, дав понять, что в ближайшие несколько часов приступ вряд ли повторится. Полностью пришедший в себя мистер Глиммери поднял свое гигантское тело с кресла, мускулы на его руках вздулись, как пузыри.

– Рядом с больницей есть несколько гостиниц, – сказал он. – Мистер Снид будет счастлив показать вам одно из самых уважаемых заведений. Желаю вам самых лучших новостей о здоровье вашей коллеги. Надеюсь, мы скоро поговорим.

– Мы бы хотели сами найти себе жилье… – начала было Прозор.