Охота на охотника - Карина Демина (2021)

– Правильно… она ничего не берет даром. К сожалению, даже Ветрицкий о ней мало знал, а твой Бужев и подавно. Младший сын, которого и не учили-то толком, да… упущение. Знаешь, я как представлю, сколько всего утеряно из-за глупого этого обычая передавать знания лишь наследнику. А с другой стороны, может, оно и к лучшему?

Он протянул руку, коснувшись меха.

– Та вторая девушка…

– И она тоже… правда, в ней кровь совсем ослабла, но мне ведь много не надо. И другие… их оказалось несложно найти. Ты вот, к примеру, знаешь, что многие здесь служат поколениями? Да, Смута проредила, но после люди вернулись, а заодно вернули своих детей. И не все эти дети были только их. Понимаешь? Времена прежде были вольные, вот и… хорошее место охоты.

Мишка высыпал горсточку камней.

– Поставь ее, да на пол, не бойся, пылью ее не попортишь… О чем это я? Так вот, Ветрицкий бредил этой самой шапкой… подозреваю, будь он уверен, что сил хватит удержать, сам бы добрался. Он и меня видел лишь, скажем так, временною мерой… женил бы, дождался бы наследника, а там… когда человек жаждет власти, его не удержать.

– А ты…

– А я слушал. Я помогал. Я подумал, что если что и способно мне помочь, то она. Ты знаешь, что благодаря ей нам покорились племена диких югров и татарва? Та, прошлая, которая ходила на эти земли за добычей? Что эта мощь проложила водные пути, что сокрытых в ней сил хватит даже на то, чтобы выстроить лестницу в небо? Так он говорил. Только дело не в том, что силы есть, дело в том, чем за них платить. Ничего не бывает даром, да.

Он опустился на грязный пол и пальцем перебрал камни. Подцепил один, тусклый, некрасивый с виду, и вогнал в золото.

– Сила за силу… Ветрицкий уверял, что ни твой отец, ни ты не решитесь воспользоваться ею. Что если бы дорогой дядюшка хотя бы изредка давал себе труд выходить в люди с нею, то ни у кого и мысли не возникло бы о бунте, что все дело в крови, которая ослабла. Вы стали слишком уж… обыкновенны. Чистые руки – дело, конечно, хорошее, но за эту чистоту приходится платить другим. Мой отец вот оказался чересчур благороден. А его брат – труслив… не знаю, как еще сказать? Он бы мог попросить… скажем, здоровья для своего сына. Здоровый наследник серьезно укрепил бы его позиции. Конечно, пришлось бы отдать кого-то из своих детей взамен… А что? Ничего не дается даром… Но можно было бы не из своих. Правда, не одного, а, скажем, десятерых или сотню – древние артефакты прожорливы.

Один из камней не удержался на золотой пластине и был с раздражением отброшен в сторону.

– И переборливы без меры, – проворчал Мишка. – Я не сомневаюсь, что в отличие от твоего батюшки Николай знал об особенностях Мономахова венца. И мог бы воспользоваться. Но не захотел… И что в итоге? Вся его семья мертва, включая несчастного мальчишку. А с ними погибли и тысячи других, ни в чем не повинных людей. Так что вся эта брезгливость ни к чему хорошему не приводит.

– От брезгливости тебя избавляли.

– Не без того, – согласился Мишка, украшая каменьями шапку.

Выходило… ловко.

Вот смуглые пальцы цепляют камушек, крутят, будто пытаясь определить ценность. Затем силой впечатывают в золото. А то, еще недавно плотное, размягчается, расползается, принимая подношение. И тусклый камушек вспыхивает.

– Мне позволялось многое, а многое приходилось делать, доказывая, что я способен на поступки. Мне пришлось играть удобную для них роль. На самом деле после того, что случилось с Хеленой, я даже в чем-то понимал тетку с ее одержимым желанием избавиться от этого несчастного Стрежницкого. Впрочем, если подумать, то теткина любовница сама была виновата… как и я.

Камней было… много.

И за каждым стояла оборванная жизнь. И надо было бы помешать, остановить, призвать родовые силы, обрушить на негодяя, но Лешек ждал.