Охота на охотника - Карина Демина (2021)

– Что до Ветрицкого, то я понимал: мне нужны были его знания, а еще его связи. Не подумай, я не собираюсь занимать трон, я хочу лишь вернуть ее. Прежнюю. И я знаю, что она может, что… если накормить ее досыта, то она исполнит любое, самое безумное желание! А я не безумен. Я знаю, что Хелена жива, что она просто заблудилась где-то там, между живыми и мертвыми. И она вернется. Ко мне. А потом мы уедем. И ни ты, ни отец твой никогда более не услышите о нас… я знаю. Я все придумал…

И теперь, кажется, Лешек действительно понял, что такое безумие, которым пугали менталистов. Оно и на безумие-то не похоже.

Ведь что дурного в желании вернуть душу любимой?

Или вот уехать?

Далеко, как он говорит, на Север, где небо бескрайнее лежит на вершинах вековых елей. Где реки столь широки, что с берега иного берега не видать. А воды их – свинец и слюда.

Где солнце летом жарит так, что из дому не выйти.

А зимой снега ложатся, укрывая весь мир. И единственное, что остается не белым, – черное небо с искрами звезд.

Он, безумец, говорил и говорил.

Про Север.

И про дом, который поставит сам, ведь у него хватит сил. Про двор и частокол. Крыльцо резное. Он выбрал узор и научился держать в руках инструмент, ведь без него там не выжить. Про полы из белого дерева, что растет лишь в одном месте. Оно редко и ценно тем, что даже в самую лютую стужу остается теплым. По таким полам ходить одно удовольствие.

Про сундуки. Ковры.

И прочее, к перевороту дела не имеющее.

Он задыхался, рвался к этой мечте, готовый мир уничтожить, лишь бы воплотить ее. И мир слышал, дрожал в страхе…

– А если… – Лешек осмелился заговорить, когда последний камень встал на место. – Если она не захочет возвращаться?

Ответом ему был снисходительный взгляд.

Безумие не позволит отступить от мечты.

Мишка встал, поднял шапку, потяжелевшую от сотни драгоценных камней, переливающуюся огнями, грозную и видом своим, и силой, от нее разящей. Он осторожно опустил шапку на голову и сказал:

– Я… послал за ее душой хорошего человека. Она справится. А мне всего-то нужно сделать так, чтобы им хватило сил вернуться… и… не держи на меня зла, ладно? Мне нужна была лишь шапка…

– А попросить?

Лицо Мишки исказила гримаса боли.

– Шапку, может, вы бы и дали… только… не позволили бы… цена высока… а я сам… я все сам… ваши руки будут чисты, а этих… этих давно нужно было бы прижать к ногтю… радуйся, братец… мы уйдем, а ты будешь себе царствовать… И пусть царствование твое будет спокойным. Считай это моей платой за услугу…

Он покачнулся.

Удержался.

Глава 32

Летит земля под ногами, кружится, катится бубном, а вот небеса неподвижны. Что с них взять-то? Твердь небесная, она, как ни крути, твердью и останется. Разве что звезды приколоченные поблескивают да небесные волки заходятся заунывным воем.

Будто хоронят кого. Например, Лизавету.

Она идет. Знает, что не выберется, потому как хоть мал мир под ногами, но все одно огромен, однако упрямство мешает просто сдаться. Вот если бы кто там, с другой стороны, додумался вывести белого оленя, да рога его выкрасил алым, да повесил на них три по тридесять бубенцов и столько же колокольчиков.

На шею – ленту волосяную, вдовами плетенную.

На спину накинул узорчатый ковер.

А после открыл заговоренным ножом горло, сманивая черные тени. Они до крови охочи, и уже тогда, словчившись, можно было бы поймать одну-другую на нить из девичьей пряжи. Тонка бы она была, да крепка, не вырвешься…

Поговаривали, что в стародавние времена ученицы плели целые сети.

В сеть теней много поймается.