Наедине - Юлия Амусина

Поколебавшись с пару секунд, я осторожно вытаскиваю из его пальцев убойный косяк, кручу в ладони и едва затягиваюсь, однако эффект ощущаю почти сразу. По телу мягкими волнами разливается приятное тепло, а осадок от недавнего разговора с Володей понемногу выветривается из моей головы, я все меньше думаю о причинах, побудивших бывшего парня к этому неожиданному звонку. Голова начинает кружиться, и я сажусь прямо на нижнюю ступеньку пыльной лестницы, успев подумать о том, что на черной одежде все равно ничего не заметно. Никита, не долго думая, устраивается рядом. Мы сидим с ним плечом к плечу, курим и синхронно смотрим на Панка, старательно вылизывающего свои теплые гладкие бока.

— Зашибись, вот это кот! — внезапно хохочет Ник, просовывая косяк между зубов, и я, поддавшись его веселому настрою, тоже начинаю смеяться.

— Кис-кис, — чуть наклоняюсь вперед, подзывая к нам Панка, но кот лишь смеряет меня и Никиту презрительным взглядом и вновь возвращается к прерванному занятию, чем необычайно нас веселит. На сей раз совладать с приступом хохота становится еще сложнее.

— Я знаю, почему Стевич так его обожает, — тянет Ник, кладя ладонь мне на плечо. — Этот кот способен послать тебя ко всем чертям без единого слова! Как думаешь, если бы он мог говорить, что бы он нам сейчас сказал?

— Нам лучше этого не знать, — качаю головой и затягиваюсь глубже, с каждым разом входя во все больший вкус. — Боже, эта штука нереально убойная… Где ты ее взял?

— У наших посетителей, — отмахивается Ник и внезапно предлагает мне: — Сим, а давай покрасим Панка, а? Под цвет когтей графини Батори? — я уже хохочу в голос, прикрывая рот ладонью, а мой друг все никак не унимается. — Ты только представь, как Стевич вытаскивает под локоток свою величавую мадам, а им навстречу выпрыгивает наш не менее величавый Панк, и…

— Стевич нас уволит, — машу свободной рукой, почти задевая ладонью разошедшегося Никиту.

— Или съест, — со смехом подсказывает Ник, намекая на наш недавний разговор за барной стойкой. — Зато будет весело! — мой друг замолкает, и какое-то время мы молча курим, не сводя взгляда с умывающегося Панка. Кот же не обращает на нас никакого внимания, и неожиданно мне кажется это обидным. Я показываю Панку язык, завязываю с косяком и подпираю щеку ладонью, снова оборачиваясь к Никите.

— Ник, а помнишь ту девушку, которую ты собирался отпугнуть с моей помощью? — вместо ответа он кивает, по-прежнему продолжая таращиться на занятого банными процедурами Панка.

— Я собирался ее отшить, — с неохотой говорит он.

— Она тебе не нравится?

Никита переводит на меня полный недовольства взгляд и сухо пожимает плечами.

— Ничуть. Что это ты решила задавать мне странные вопросы?

— Не знаю… В голове полный вакуум, — мы смеемся, и я добавляю зачем-то, совершенно не планируя говорить ничего подобного еще секунду назад. — Прости, боюсь, я все тебе испортила, — он смотрит с недоумением, и мне приходится объяснить. — Я рассказала ее брату о том, что это была просто жалкая постановка.

— Блин, ну Фима! — Ник стонет разочарованно, выпуская в воздух струйку сизого дыма. — Это жестоко! Ты бросила быку красную тряпку. Мне что теперь, в монастырь уйти, чтобы эта детка наконец-то от меня отцепилась?

— Она такая настойчивая? — я невольно вспоминаю ее брата, который действует на меня почти так же, как красная тряпка на упомянутого Ником быка, и с трудом заставляю себя не трогать телефон. Без лишних проверок знаю точно, что на нем нет никаких пропущенных звонков. В самом деле, мне было бы очень трудно их пропустить.

— Скорее, дотошная, — Никита кривится и тоже оборачивается ко мне, теперь мы сидим почти напротив друг друга. — Расскажи-ка мне, что там у тебя происходит с ее братом?