Любовь и другие слова (ЛП) - Кристина Лорен

Сверху по — прежнему длинно, но по бокам очень коротко подстрижен. Это делает его каким — то менее высокопарным литературным хипстером и более… скейтером. Удивительно, что образ, который он никогда бы даже не попробовал в подростковом возрасте, он вполне может носить и в двадцать девять лет. При этом я уверена, что благодарить он должна только своего стилиста. Мальчик, с которым я росла, больше думал о том, какой ручкой он пишет список продуктов, чем о том, как он выглядит в тот или иной день.

Ласковое чувство охватывает меня.

Я пробираюсь к нему, пытаясь дышать сквозь гул электричества, бурлящего в моей крови. Может быть, дело в том, что у меня было время подготовиться сегодня вечером, и в том, что я не в медицинской форме, но на этот раз я чувствую, как его взгляд переходит с моих волос на туфли и обратно.

Он заметно вздрагивает, когда я подхожу ближе и тянусь, чтобы быстро обнять его. — Привет.

Сглотнув, он произносит придушенное: — Привет, — а затем отодвигает для меня стул. — Твои волосы… ты выглядишь… прекрасно.

— Спасибо. С днем рождения, Эллиот.

Друзья. Не свидание, — повторяю я, как молитву. Я здесь, чтобы наверстать упущенное за завтрак и разрядить обстановку.

Я пытаюсь вбить это в свой мозг и в свое сердце.

— Спасибо. — Эллиот прочищает горло, улыбается без зубов, глаза напряжены. И действительно: с чего начать?

Официант наливает воду в мой бокал и кладет мне на колени салфетку. Все это время Эллиот смотрит на меня сверху вниз, как будто я вернулась из могилы. Неужели это то, что он чувствует? В какой момент он отказался бы от мысли связаться со мной, или ответ — никогда?

— Как сегодня прошла работа? — спрашивает он, начиная с безопасного места.

— Было много работы.

Он кивает, потягивая воду, а затем опускает ее, позволяя своим пальцам проследить за каплями конденсата, стекающими с губ к основанию. — Ты в педиатрии.

— Да.

— И ты сразу же, как только поступила в медицинский колледж, поняла, что хочешь работать именно в этой области?

Я пожимаю плечами. — Вполне.

Его рот искривила улыбка. — Дай немного больше, Мейс.

Это заставляет меня смеяться. — Прости. Я не пытаюсь быть странной. — После глубокого вдоха и долгого, дрожащего выдоха я признаюсь: — Наверное, я нервничаю.

Не то чтобы это было свидание.

То есть, конечно, нет. Я сказала Шону, что встречаюсь сегодня за ужином со старым другом, и пообещала себе, что расскажу ему всю историю, когда вернусь домой — что я и собираюсь сделать. Но он был занят настройкой своего нового телевизора и, похоже, не заметил, когда я вышла.

— Я тоже нервничаю, — говорит Эллиот.

— Прошло много времени.

— Давно, — говорит он, — но я рад, что ты позвонила. Или написала, скорее.

— Ты так быстро ответил, — говорю я, снова вспоминая его старый флип — фон. — Я не была к этому готова.

Он лучится от насмешливой гордости. — Теперь у меня есть iPhone.

— Дай угадаю: это подарок Ника — младшего?

Эллиот хмурится. — Как будто. — Он делает еще один глоток воды и добавляет: — Я имею в виду, что Андреас обновляет свой телефон гораздо чаще.

Наш смех стихает, но зрительный контакт сохраняется. — Ну, если тебе интересно, — говорю я, — счет равный — один — один. Лиз дала мне твой номер. Хотя, наверное, мне следовало бы его запомнить. Это тот же самый, который всегда был у тебя.

Он кивает, и мои глаза рефлекторно опускаются вниз, когда он прикусывает нижнюю губу. — Лиз замечательная.

— Я могу сказать, — говорю я. — Она мне нравится. Прочистив горло, я тихо добавляю: — Кстати говоря… извини за то, как я ушла за завтраком.

— Я понимаю, — быстро отвечает он. — Многое нужно пережить.

Это почти смешно; нас разделяет океан информации, и есть бесконечное количество мест, с которых можно начать. Начните с самого начала и работайте вперед. Начните сейчас и работайте назад. Прыгайте где — то посередине.