Любовь и другие слова (ЛП) - Кристина Лорен

— Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать, — признаюсь я.

— Может быть, — нерешительно говорит он, — мы посмотрим меню, закажем вина, а потом поболтаем? Знаешь, как люди делают за ужином?

Я киваю, испытывая облегчение от того, что он кажется таким же психически устойчивым, как и всегда, и поднимаю меню, чтобы просмотреть его, но чувствую, что слова на странице перевешивают все вопросы в моей голове.

Где он живет в Беркли?

О чем его роман?

Что в нем изменилось? Что осталось прежним?

Но самая мелкая, предательская мысль, которая таится в виноватых тенях моего мозга, — это смелость, которая потребовалась ему, чтобы прекратить отношения после того, как он видел меня меньше двух минут. Я имею в виду, если только они не были очень прочными.

Или они уже были на исходе.

Это худшее место для начала? Я что, полный маньяк? Ведь, по крайней мере, это была последняя реальная вещь, о которой мы говорили вчера, верно?

— Все ли в порядке с… с…? — спрашиваю я, морщась.

Он поднимает глаза от своего меню, и, возможно, мое слегка обеспокоенное выражение лица подсказывает ему. — С Рейчел?

Я киваю, но ее имя вызывает во мне защитную реакцию: он должен быть с кем — то по имени Рейчел, которая со смаком читает каждый номер 'Нью — Йоркера', работает в некоммерческой организации, компостирует яичную скорлупу и свекольную кожуру, чтобы иметь возможность выращивать собственные продукты. Тем временем я в полном беспорядке, с бесконечными кредитами на медицинскую школу, проблемами с мамой, проблемами с папой, проблемами с Эллиотом и позорной подпиской на US Weekly.

— Вообще — то, все в порядке, — говорит он. — Я думаю. Я надеюсь, что в конце концов мы снова станем друзьями. Оглядываясь назад, могу сказать, что большего и быть не могло.

Это чувство проникает в мою кровь, теплое и электрическое. — Эллиот.

— Я слышал, что ты сказала, — серьезно говорит он. — Ты помолвлена, я понимаю. Но мне будет трудно быть просто твоим другом, Мейси. Это не в моей ДНК. — Он встречает мой взгляд и кладет меню обратно под руку. — Я попытаюсь, но я уже знаю это о себе.

Я чувствую, как его обезоруживающая честность разрушает упругую оболочку вокруг меня. Интересно, сколько раз он сможет сказать мне, что любит меня, прежде чем я растекусь лужицей у его ног.

— Тогда, я думаю, нужно установить некоторые основные правила, — говорю я.

— Основные правила, — повторяет он, медленно кивая. — В смысле, никаких ожиданий? — Я киваю. — И, может быть… все, что ты хочешь знать, я расскажу тебе, и наоборот?

Если это услуга за услугу, то мне придется надеть свои большие девчачьи штаны и пройти через это. Хотя внутри меня все бунтует в панике, я соглашаюсь.

— Итак, — говорит он, улыбаясь, — я не знаю, что ты хочешь знать о Рейчел. Сначала мы были друзьями. Много лет, в аспирантуре и после.

Мысль о том, что он годами дружил с другой женщиной, как нож, медленно вонзающийся в мою грудину. Сделав глоток воды, я легко отвечаю. — Аспирантура?

— МИД из Нью — Йоркского университета, — говорит он, улыбаясь. Потирая рукой волосы, как будто он еще не привык к этому ощущению, он добавляет: — Оглядываясь назад, мне кажется, что когда нам исполнилось двадцать восемь, мы по умолчанию вступили в отношения.

Я знаю, что он имеет в виду. Мне исполнилось двадцать восемь, и я по умолчанию перешла к Шону.

Он читает мысли: — Расскажи мне об этом парне, за которого ты собираешься замуж.

Это минное поле, но я могу сказать все прямо и быть честной.

— Мы встретились на ужине, где приветствовали всех прибывающих жильцов, — говорю я, и ему не нужно, чтобы я посчитала за него, но я посчитала: — в мае.

Его брови медленно поднимаются под лохматой копной волос. — О.

— Мы сразу же поладили.

Эллиот кивает, пристально глядя на меня. — Я полагаю, что тебе придется.