Подсолнух - Ирина Воробей

Татьяна воспользовалась моментом, чтобы полюбоваться им. До этого мига не осознавала, как ее глаза истосковались по его фигуре и его лицу, как уши истосковались по приятному голосу, как душа истосковалась по добродушной и веселой улыбке, как сердце истосковалось по нахальным круглым глазам. Все внутренности сцепились от нестерпимого желания выдать себя и заговорить с ним, но ладони потели от страха стать замеченной. Парень и не подозревал, что кто-то рядом усиленно думает о нем, пока Татьяна, увлекшись, не начала пожирать его глазами. Почувствовав взгляд, он медленно обернулся, но девушка успела скрыться за колонной. Она почти прижалась к ней, чуть задевая спиной панно, и пыталась отдышаться, потому что дыхание сбилось от страха. Русик ошивался где-то рядом, все еще бегая глазами по залу, особенно останавливаясь на девушках, но, увидев на лице подруги испуг и растерянность, подошел.

— Да что с тобой такое? — спросил он почему-то шепотом, видимо, уловив Татьянино шпионское настроение. — От кого прячешься?

— Выгляни, пожалуйста, — попросила она, игнорируя его вопрос. — Посмотри, где там художник.

— Тот бледный и тощий? — спросил Русик.

— Ага, — активно закивала Татьяна, боясь даже палец высунуть из-за колонны.

Русик встал рядом и, вытянув шею, медленно выглянул, всем своим видом показывая, что следит за кем-то. Татьяна осекла его, сказав, что ему прятаться не обязательно. Тогда парень расслабился и спокойно вышел на половину из тени.

— Он идет сюда, — спокойно сказал Русик.

— Что? — вырвалось у Татьяны почти вслух, но она вовремя прикрыла рот рукой.

— К девушке, — продолжал докладывать друг.

На этом моменте его лицо озарилось лучезарным светом и застыло в глупом выражении детского восхищения с примесью любования. Рот парня расплылся в идиотской улыбке, еще сильнее выпятив большой нос.

— Вау! — протянул он, почти высунув язык, как пес.

— Что там? — насторожилась Татьяна, глядя на восторженное лицо друга. — Где они? Идут сюда? К нам?

— Нет, развернулись, пошли обратно, — ответил Русик, сменив выражение на внимательное, полушпионское.

Татьяна осмелилась выглянуть и увидела спины двух высоких фигур. Женскую обтягивала серая водолазка и бардовые кожаные брюки, которые хорошо сочетались с коричневыми ботильонами на толстой платформе. Из-за этих ботильонов девушка казалась очень высокой, хотя все равно была почти на голову ниже Вадима. На плечи спадали завитые локоны цвета блонд, что придавало немного романтики в целом строгому образу. Пока они не развернулись боком перед колонной с «балериной», Татьяна не узнала Муравьеву. Но как только она увидела ее улыбчивый гордый профиль, смело глядящий Вадиму в глаза, сердце закровоточило. Та же острая боль, что пронзила ее летом в театре после спектакля и подсолнухов, снова донимала грудную клетку.

Почти полминуты она не могла дышать, впиваясь глазами в улыбающиеся друг другу лица Муравьевой и Вадима. Отсюда их разговор был недосягаем, поэтому Татьяна решилась на отчаянный шаг — подобраться поближе и встать за следующей колонной, что стояла прямо перед ними. Вытащив Русика перед собой, словно щит, она решительно двинулась в сторону пары, быстрым переставлением ног прошла метров пять и спряталась за колонну, запихнув за собой и друга, который не мог оторвать глаз от Муравьевой. Он как будто опьянел. Ноги его заплетались, из-за чего они чуть не упали один раз. Их спасла только скорость и стойкость Татьяны.

— Танька, гороскоп-то не врал, — довольно проговорил Русик, выглядывая из укрытия.

Девушка с силой затянула его обратно.

— Ты что, не пались так! — шепотом прикрикнула она.