Подсолнух - Ирина Воробей

— Что случилось? — сразу спросил парень, услышав тревогу в голосе матери.

Девушка тоже встрепенулась и прислушалась.

— «Дэнсхолл» сгорел, — просто сказала женщина без особых эмоций, только с усталостью.

— Что? — в один голос воскликнули они и переглянулись.

Татьяна начала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где они едут. Вокруг уже был город. Все казалось незнакомым, но без сомнений это была Москва. Из окраин они быстро подбирались к центру по широкому проспекту.

— Как? Когда? — спрашивал Вадим, поглядывая то на телефон, то на дорогу.

— Дотла. Лишь подвал остался. Сегодня. Я только вернулась оттуда.

— Все живы?

— Да. Там почти никого и не было.

Наступила долгая пауза. Арина часто и коротко дышала, как будто ее лихорадило. Татьяна сидела с приоткрытым ртом, пытаясь уложить все в голове, но буря только расходилась.

— Хочешь, я приеду сегодня к вам? — спросил парень.

— Да, хочу, — опустошенно ответила Арина.

— Бате позвоним.

— Да, — вздохнула она. — Его мне сейчас очень не хватает.

Вадим закивал.

— Тогда сейчас Таню отвезу домой и приеду.

— Окей. Я ей тогда звонить не буду, — сказала женщина и бросила трубку.

Прозвучало несколько коротких гудков, и динамики резко переключились на музыку. Девушка все еще пребывала в шоке, но вспомнила про подвал.

— Отвези меня в «Дэнсхолл»! — воскликнула она в ужасе.

— Зачем? — раздраженно спросил Вадим. — Ты слышала, он сгорел.

— Там Рыжка!

— Что?

— Кот. В подвале.

Вадим посмотрел на нее озабоченно и прикусил губу. В глазах его металось сомнение. Татьяна смотрела на него решительно и с мольбою.

— Отвези меня, пожалуйста, в «Дэнсхолл», — настойчиво попросила она еще раз, напряженная и сгруппированная. — Он там, наверняка, жив.

Парень пожевал губу, цокнул и кивнул. Все время пути до ночного клуба Татьяна сидела камнем, сосредоточившимся на одной из тысяч пылинок на лобовом окне с краю, в нижнем углу. Информации, с одной стороны, было так мало, что девушка не знала, что и думать. С другой, этой информации было достаточно, чтобы многое понять и осознать. Она еще ничему не верила. В ее памяти «Дэнсхолл» светился неоновыми огнями, отражая стеклянными стенами огни ночных фонарей и вывесок. В нем все отдавало глянцем и драйвом. В нем громогласно шумела музыка и толпы людей отдыхали и веселились. Она не могла представить, как все это может измениться. А когда они приехали на место, Татьяна не смогла поверить и собственным глазам.

Перед ними в темноте ночи предстала угнетающая картина. Само здание снаружи казалось целым, только некоторые стекла полопались и разбросали осколки вокруг на площадку перед клубом. Весь фасад покрылся густой сажей и остатками пожарной пены. В воздухе летал серый пепел. Воняло и гарью, и углями, и сыростью, и неестественными химическими ароматами, перемешавшимися и не поддающимися распознаванию. Сзади здание казалось полностью разрушенным. Вся его половина развалилась. Стекла превратились в песок и сажу. Арматура торчала отовсюду. На земле валялись обломки стен, мебели, дверей и другого хлама, что когда-то являлось стильным украшением ночного клуба. Парковку перед служебным входом, от которого тоже мало что осталось, засыпали разбитые стекла и отлетевшая отделка. В центре обвала виднелась куча оборудования вперемешку с декорациями. Стальные вазы так и остались стоять по углам, хоть сами углы исчезли. Вазы тоже пострадали, оплавились и стали еще более кривыми, чем прежде.

— Жесть, — протянул Вадим, медленно идя вдоль здания и разглядывая его останки.

Татьяна в первую очередь побежала к подвалу. Дверь казалась с виду невредимой, окна — не тронутыми. Одно из них было открыто. Они всегда оставляли его для вентиляции. Девушка опустилась на колени на землю и прислушалась к нему. Тихо снизу доносилось мяуканье. Татьяна с облегчением выдохнула.