У Червленого яра - Татьяна Луковская

— Потерплю, — Ростислав рывком притянул девку к себе и принялся целовать. Вроде как напоказ, чтоб проучить, а сам-то разволновался, оробел, едва касаясь мягких губ, а мужское сердце лихорадочно билось, отдавая удары девчонке. Бояре одобрительно загудели — вот какой наш князь, орел.

— Не надобно так, — обиженно проговорила Марфа, краснея и пытаясь разомкнуть объятья.

— Я в стане нынче пирую, ночью сюда, на пристань, приду. Выйдешь? –прошептал Ростислав ей на ушко.

— Вот еще, — фыркнула Марфа.

— Не выйдешь, по дворам пойду искать. Как зовут тебя?

— Пусти, ты невесту сговаривать приехал, а сам девок щупаешь. Негоже то, — Марфа наконец смогла оттолкнуть опешившего Ростислава.

— Ты откуда знаешь? Али про то уж вся Рязань толкует? — красивые губы скривились в усмешке. — Так я еще ничего не решил, мне брат волю дал.

И этот ничего еще не решил, невестами перебирает да девок лапает. Хорош жених! Так, Глебушка, может, и прав.

— И мне братья волю дали, — выдала Марфа, позабыв про свой наряд и зло сверкая очами. — Да можешь и не сговариваться, отказ тебе будет.

И она, развернувшись, белой лебедью поплыла прочь.

— Не понял, — захлопал ресницами муромский жених.

— Девка больно на Изяслава Пронского похожа, — кашлянул его боярин.

— Предслава? — побежал за княжной Ростислав. — Или крестильным надобно звать? Марфа?! — догнал он беглянку, хватая за рукав. — Да подожди.

— Чего тебе? — надменно проговорила Марфа, но густой румянец выдал ее с головой.

— Я просить тебя крепко у твоих братцев буду, — выдохнул юнец, и глазищи голубые, что омуты, начали затягивать девичью волю.

Как же ладен был этот женишок. Дурной, то да, а все ж такой-то смазливенький, молоденький. «На теленочка похож», — отчего-то пришла мысль, от которой на губах у пронской княжны проступила невольная улыбка.

— Ты и вправду медовая, — прошептал Ростислав.

— Недосуг мне с тобой говорить, — отмахнулась Марфа, ускоряя шаг.

— Еще повидаемся, — крикнул ей вослед жених.

Марфа вошла в избу, Услада прошмыгнула за ней.

— Зря рядилась, — пробормотала княжна, присаживаясь на лавку. — Ну, отчего со мной всегда так глупо все выходит?

— Отчего же глупо, — подбодрила Услада, — хороший жених, а что к девкам целоваться полез, так это ж так, перед боярами своими покрасоваться, мол, глядите, каков я, взрослый уже да удалой.

— Дурень, — вздохнула Марфа.

— Ничего не дурень, молод просто, — кинулась защищать муромского княжича Услада.

— Так и я дура, — грустно улыбнулась Марфа, — два сапога — вот те и пара.

И они с Усладой звонко рассмеялись, сбрасывая напряжение.

— Ехать в Рязань надобно, — напомнила челядинка.

— Да, надобно ехать, — поднялась Марфа.

Губы все еще жег первый в ее жизни поцелуй. «Ночью сюда, на пристань приду», — вспомнились слова Ростислава. То совсем уж неприлично, переступать эту черту Марфа не собиралась, но издали посмотреть, как княжич будет ее у пристани ждать, вздыхать и поглядывать на окна спящих изб, уж очень хотелось. Соблазн был так велик, какая уж там Рязань.

«Нет, негоже подставлять Изяславушку. Он ясно сказал — поезжай к Рязани, чтобы Глеба не злить. Поеду», — Марфа со вздохом поднялась с лавки. Все теперь казалось каким-то ярким, светлым, мысли путались, а молодость кружила голову.

— Ехать, надобно ехать, — пробормотала княжна.

— Поесть сперва надобно, ты ж, светлая княжна, ни крошечки с утра не съела, — засуетилась Услада, — сейчас крикну, чтоб на стол сбирали. Быстренько перекусим и в путь.

— Да можно и дорогой поесть, — промямлила Марфа, — хотя, чего там, успеем. Недобро, на ходу, да без должной молитвы. Вели накрывать.

Солнце перевалило за полудень, дальше откладывать было нельзя, и короба уже лежали на возах.

— Выезжаем! — хлопнула в ладоши Марфа.

Но в сенях княжну встретил встревоженный Вячко.