Бог Ярости - Рина Кент

— Я тоже солгал, — шепчу я, а потом прочищаю горло. — Можешь сказать мне, почему ты избил Крея?

— Мы думали, что его подослал твой гребаный брат, чтобы поджечь особняк.

— Крей не стал бы этого делать.

— Но Лэндон бы стал?

— Не лично, нет. Он любит перекладывать свою грязную работу на других.

— Не Крейтона?

— Я так не думаю.

— Ты даже не уверен.

— Не в этом, но в чем я уверен, так это в том, что Крей не стал бы разжигать огонь, который мог бы навредить Аннике. Он заботится о ней. А я очень не люблю, когда ты обижаешь членов моей семьи.

— Хм. Я больше не причиню вреда Крейтону, если он не будет мешать. Джереми ранен, а я плохо соображал.

Вот опять. Эта связь с Джереми, которая заставляет меня чувствовать себя странно опустошенным.

— Он тебе так дорог?

— Да, блять. Он мой лучший друг, — он улыбается с ностальгией. — Если бы не он, я бы уже давно покончил с собой. Он чувствует меня, понимаешь?

Не понимаю, но мне нужно сменить тему, потому что мне становится не по себе.

— Что случилось сегодня вечером?

— Небольшие проблемы со Змеями. Не о чем беспокоиться.

— Они подожгли ваш дом. Как это не о чем беспокоиться?

— Мы отомстим им и разнесем в пух и прах.

— Это обязательно?

— Конечно. Как еще они научатся не связываться с нами?

— Я уверен, что есть другой способ…

— В мафии нет другого пути. Либо убей, либо будешь убит. Эти маленькие ублюдки однажды возглавят филиалы Братвы в Чикаго и Бостоне, поэтому они бросают нам вызов, чтобы закрепить свое влияние. Если мы отступим, то будем выглядеть слабаками.

Иногда я забываю, что он — принц мафии. Однажды он унаследует место своих родителей и будет жить жизнью, полностью пропитанной кровью.

— Тебе это нравится? — спрашиваю я. — Насилие и месть, я имею в виду.

— Да, блять, — его глаза сияют, почти ослепляя. — Больше всего я чувствую себя самим собой, когда преподаю каким-нибудь засранцам урок-другой.

— Точно.

— Не волнуйся, цветок лотоса, я не буду с тобой жестоким. Кроме секса, конечно, раз уж ты это любишь.

— Заткнись.

Он хихикает и поворачивает голову в сторону телевизора.

— Так что мы смотрим? Бред какой-то.

— Агата Кристи — это не бред.

— А кто это? Древняя актриса?

— Николай, пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь, кто такая Агата Кристи.

— Твоя крестная мать?

— Боже мой. Серьезно? Она знаменитая писательница.

— Она написала что-нибудь из фильмов Marvel?

— Нет.

— DC?

— Конечно, нет.

— Тогда Тарантино?

— Нет.

— Никогда о ней не слышал.

— Ты просто аномалия.

— Может, и так. Это дерьмо кажется скучным. Почему они все время говорят? Где действие? Летающие машины и прыгающие в воздух люди?

— Они раскрывают тайну убийства. Им нужно разговаривать, чтобы дать подсказки об убийце.

— Отлично. Я буду использовать это, чтобы уснуть.

Я ударяю его по груди, подавляя улыбку.

— Дай угадаю. Ты любишь боевики?

— Да, черт возьми.

— Но они бездумные.

— Чем бездумнее, тем лучше. Я простой человек. Если я вижу хорошее насилие, я оцениваю его на пять из пяти.

— Тебе нужна помощь.

Он облизывает губы, глаза блестят.

— Тогда помоги мне, малыш.

Огонь вспыхивает у основания моего живота и распространяется по всему телу. Я смотрю на его влажный рот и сглатываю.

— Ты ведь поцелуешь меня, правда?

— Я изголодался по твоим губам.

Он наклоняет голову и захватывает мои губы, а я просто сдаюсь. Невозможно бороться с его притяжением ко мне, да в этот момент я и не хочу.

Мы целуемся, кажется, часами, языки гладят друг друга, а зубы покусывают. Только на этот раз это медленно и не ведет к сексу.

Как только мы отстраняемся, мы не идем в спальню. Мы не срываем друг с друга одежду.