Деревья умирают стоя - Алехандро Касона (1949)

Бальбоа . Этого не может быть… «Сатурния» пошла ко дну, никто не спасся.

Другой . А ты и обрадовался! Что же, вполне естественно: темное пятно, позор семьи, смыто навсегда. Только это, сам видишь, не так. Такие, как я, не путешествуют под своим именем и не сообщают названия корабля. Полиция бывает очень любопытна.

Бальбоа . Довольно. Маурисьо. Зачем ты пришел?

Другой . Считаешь необходимым спрашивать? Какое плачевное отсутствие воображения! Надеюсь, ты не предполагаешь, что я собираюсь пасть на колени и оплакивать свои грехи?

Бальбоа . Нет, я тебя знаю слишком хорошо. Я следил за всей твоей жизнью и знаю, чего можно ждать от тебя.

Другой . Счастлив слышать. Так мы избежим многих неприятных объяснений. Особенно неприятных для тебя.

Бальбоа . Для меня?

Другой . Это самое меньшее, чего ты мог ожидать. Разве ты не чувствовал себя ответственным хотя бы за один момент той жизни, которую я влачил вдали от отчего дома?

Бальбоа . Не пытайся свалить свою вину на других. Все, что ты делал там, ты начал здесь.

Другой . Так что совесть спокойна?

Бальбоа . Я сделал то, что должен был сделать. Если надо будет — снова сделаю то же самое.

Другой . Да, рад бы, я думаю. Только теперь, боюсь, не выйдет. Мальчик стал немного покрепче.

Бальбоа . Это — угроза?

Другой . Предупреждение. Я по опыту знаю, путь ни для кого сам не открывался. Каждый должен пробиться своими силами. А мой путь сегодня проходит через этот дом.

Бальбоа . Так говори же сразу, что тебе надо?

Другой . Я мог бы предъявить права, потребовать все то, чего ты меня лишил в одну ночь: обеспеченную жизнь, почтенную семью…

Бальбоа . Не думаешь же ты остаться здесь жить?

Другой . Не волнуйся. То, что ты зовешь очагом, не для меня. Кроме того, это было бы достаточно неудобно для нас обоих.

Бальбоа . Чего же ты хочешь?

Другой . Я тебе сказал, что я мог бы требовать. Но я благоразумен и удовлетворюсь частью. Одним словом, мне нужны деньги.

Бальбоа . Так я и думал. Сколько?

Другой . Тут-то и начинается самое сложное, так как при всем желании я не могу уступить тебе по дружбе. (Внезапно оставляет иронический тон.) Я совсем запутался, понимаешь? Не с полицией, к этому я привык. Со своими, а они не прощают.

Бальбоа . Я не прошу объяснений. Сколько?

Другой . Тебе не покажется много, если я скажу: двести тысяч?

Бальбоа . Ты сошел с ума! Откуда мне взять столько?

Другой . Я и не думаю, что они у тебя в кармане. Но ты можешь их выручить и не отлучаясь далеко… не сходя с места. Если я не ошибся в счете, дом стоит раза в два больше.

Бальбоа . Дом? Продать этот дом?

Другой . Для двух стариков он велик.

Бальбоа . Ты способен выгнать нас на улицу?

Другой (злобно) . А разве ты меня не выгнал двадцать лет назад? Я еще не забыл ту пощечину! У меня до сих пор горят твои пальцы вот здесь! Это было в первый и последний раз, больше никто не осмелился ударить меня по лицу!

Бальбоа . Потому ты и пришел! О, я понял тебя! Тут не только деньги, вся эта муть досады и мести…

Другой . Этот вопрос, несомненно, заслуживает обсуждения, но сейчас у меня нет времени. Деньги нужны мне завтра. Договорились?

Бальбоа . Ни завтра, никогда.

Другой . Обдумаем спокойно. Я уже понял, что моя судьба тебя мало волнует. Но твое незапятнанное имя… тебе приятно будет встретить его в скандальной хронике и в полицейских отчетах?

Бальбоа . Но я не могу. Если бы и хотел — клянусь тебе, не могу.

Другой . Ты меня не удивляешь. Ты всегда не слишком легко раскошеливался. Но есть тут человек, который не даст мне подохнуть на улице. Где бабушка?

Бальбоа . Нет! Бабушка — нет! Я займу у друзей, соберу все, что можно. Возьми бумаги, драгоценности…