Деревья умирают стоя - Алехандро Касона (1949)

Бабушка . Очень хорошо понимаешь. И больше нечего притворяться. Я знаю, это слишком интимное признание, может быть, тебе будет больно. Но я с тобой говорю не как бабушка с внучкой. Я говорю, как женщина с женщиной. Что происходит у тебя с Маурисьо?

Изабелла . Ради бога, что вы подозреваете?

Бабушка . Это не подозрение, девочка. Это правда. Сегодня утром, когда Хеновева принесла вам завтрак, ты была одна в комнате. Маурисьо спал в соседней. Можешь ты мне объяснить, что это значит?

Изабелла (с облегчением) . Комнаты?.. И это все? (Нервно смеется.)

Бабушка . Не вижу, что здесь хорошего. А этот нервный смех тоже ничего не значит?

Изабелла . Ну, конечно, это я просто… Вы со мной так говорили… как будто узнали что-то ужасное.

Бабушка . Этого мало, по-твоему? Если супруги не спят вместе, это безнравственно. Но может быть хуже. Может быть, нет любви.

Изабелла . Нет, нет, бабушка! Как вы могли даже подумать?

Бабушка . Разве у меня не было оснований?

Изабелла . Никаких, правда. Просто там из сада много москитов… Маурисьо не может спать.

Бабушка . А ты можешь? Что ж это за супруги, которые способны расстаться из-за москита?

Изабелла . Там не один, их целая куча!

Бабушка . Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, меня не могли бы оторвать от мужа все десять казней египетских. Ты должна мне обещать, что больше так не будет.

Изабелла . Не беспокойтесь. Больше не будет. Но разве имеет какое-нибудь значение такая маленькая разлука?

Бабушка . Меня не одна эта ночь тревожит. Меня тревожит вся ваша жизнь. В моем возрасте — одно счастье: смотреть на счастье других. И было бы очень печально, если бы вы притворялись, чтобы не огорчать меня.

Изабелла . Вы решили, что мы с Маурисьо не любим друг друга?

Бабушка . В моем присутствии, даже слишком. Но потом… Вчера, когда вы пили чай в саду, я стояла у окна. Вы ни слова не сказали, даже не посмотрели друг на друга. Он думал о чем-то, ты помешивала чай, опустив глаза. Когда ты стала пить, чай был совсем холодный.

Изабелла . Но ведь молчание ничего не значит! Столько есть способов быть вместе…

Бабушка . Можешь ты мне поклясться, положив руку на сердце, что ты совершенно счастлива?

Изабелла . Почему вы спрашиваете меня?

Бабушка . Не знаю… Что-то не так у вас. Ты как будто робеешь перед ним, как будто он хозяин… А когда любовь настоящая — никто не хозяин, оба подчиняются.

Изабелла . Маурисьо выше меня во всем! Ему и не нужно приказывать, я всегда счастлива подчиняться.

Бабушка . Плохо, что ты так думаешь. Дай только Бог, чтобы он об этом не знал, не то ты пропала. Я всегда говорила, что любовь похожа на коляску рикши — один так удобно сидит, а другой тянет. Вижу, тебе приходится тянуть коляску.

Изабелла . Какое это имеет значение, если в коляске — он! Пусть она будет еще тяжелее, и путь труднее, только бы заслужить к концу пути!

Бабушка . Что ты говоришь! Ты так говоришь, как будто он еще не твой, как будто ты должна его завоевать.

Изабелла . Вы не можете понять, что такое для меня Маурисьо! Он больше, чем любовь, он вся моя жизнь. В тот день, когда я увидела его, я была в таком отчаянии, я бы умерла в углу, как собака. Он прошел мимо меня с букетом роз… и одно только слово. Это слово мне все вернуло, сразу, все, что я потеряла. Тогда я поняла, что принадлежу ему, навсегда. Пусть он будет далеко, пусть он даже на меня не посмотрит больше. Вот я и привязана к его коляске, но я счастлива, ведь это его коляска.

Бабушка . Ты так безумно любишь его, девочка?