Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Вести такую небольшую рать?

Не будь же дерзким: эта рать ничтожна|

Сраженье с храбрецами безнадежно.

Вождь наших воинов — страны оплот,

Врагу любому голову снесет.

Но если войско биться не принудишь,

Но если ты назад в Иран прибудешь,

Но если к Тусу ты придешь сперва

И скажешь и послушаешь слова,

То попрошу я для тебя награды,

Коней — для битв, невольниц — для отрады».

Тажав сказал: «В Туране я богат,

Меня вовек враги не сокрушат.

Есть троны и венцы в моей твердыне,

Есть воины, и деньги, и рабыни.

Мой царь Афрасиаб — опора мне,

Ты не увидишь это и во сне.

Мои луга не ведают границы,

В моих степях пасутся кобылицы.

Ты не гляди, что рать невелика,

Ты на меня гляди, на смельчака.

Такое учиню кровопролитье,

Что вы раскаетесь в своем прибытье!»

Тогда сказал отцу храбрец Бижан:

«О муж, украсивший иранский стан!

О гордый витязь в боевой одежде,

Ты в старости уже не тот, что прежде!

Зачем к туранцу обратил ты речь,

Стремясь его от смерти уберечь?

Злодеев уничтожим не речами,

А палицами, острыми мечами!»

И на Тажава налетел храбрец,

Как барс, что нападает на овец.

Как жаворонка — сокол дерзновенный,

Схватил венец Тажава драгоценный:

От туран-шаха тот венец приняв,

Его и ночью не снимал Тажав.

Лишь в крепости — спасенье для вельможи!

За ним летел Бижан, как пламень божий.

Тажав увидел в крепости жену:

К нему пришла, рыдая, Испану.

Сказала: «Ты бежал, стыдом покрытый,

Меня лишил ты в крепости защиты.

Так посади меня в седло коня,

Чтоб не оставить недругу меня».

Как пламя, вспыхнуло лицо Тажава,

Проникла в сердце горечи отрава.

Он глянул сверху вниз, познав беду,

Одно ей подал стремя на ходу.

Он усадил подругу за собою,

И конь крутою поскакал тропою.

Помчался вместе с Испану Тажав,

В Туран дорогу краткую избрав.

Еще немало им пути осталось,—

Конь и ездок почуяли усталость.

Сказал Тажав подруге: «О луна,

Тяжелые настали времена.

Скакун устал, мы далеки от цели,

За нами — враг, а впереди — ущелье.

А стоит мне или коню упасть,

Я сразу попаду Бижану в пасть.

Ты можешь недругов не опасаться:

Дозволь мне дальше одному помчаться».

Сошла с коня прекрасная жена.

Душа Тажава скорбью сожжена.

Свой бег без этой ноши конь ускорил,

За ним спешил Бижан и с ветром спорил.

Когда Бижан увидел Испану,

Ту мускусноволосую луну,—

Он быстро подскакал к прекрасноликой,

Ее он встретил с ласкою великой.

Он дал ей место на коне своем,

Направился к иранцам с ней вдвоем.

Как только в ставку прибыл конь Бижана!

Там загремели звуки барабана,

Гласившие: «Добычей завладев,

Приехал храбрый воин, всадник-лев!»

Военачальник с витязями вместе

Обрушили на крепость ярость мести.

Затем они помчались к табунам,

К прославленным туранским скакунам.

Взял в руки по аркану каждый воин,

Как муж, что на коне скакать достоин.