Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Пленив коней, отправились вперед.

Так продолжало войско свой поход.

Афрасиаб узнает о Тусе и его войске

Тажав скакал степями и лесами,

К Афрасиабу прибыл со слезами.

Сказал он: «Тус явился для войны,

С ним войско, барабаны и слоны.

Все кони угнаны, пылает область,

Нет больше храбрецов, являвших доблесть».

Стал мрачен шах Афрасиаб, как ночь,

Стал думу думать: как беде помочь?

Сказал Пирану: «Ты не внял приказу,—

Собрать войска и в битву двинуть сразу.

Но, страх и старость в сердце ощутив,

Увы, ты оказался нерадив.

А наши родичи теперь в неволе,

Кто счастлив был, теперь поник от боли.

Не время медлить. Храбрых ждет война.

Смотри, земля теперь для нас тесна».

Пиран дворец властителя покинул,

Во все края своих гонцов он двинул,

Воителей созвал со всех сторон,

Им деньги и оружье выдал он.

Как только свой дворец Пиран оставил,

Он по местам богатырей расставил.

Барман, Тажав, чья мощь страшна была,

Вели отряды правого крыла.

Был слева Настахин: подняв десницу,

Он превращал в ягняток льва и львицу.

Звон колокольцев, барабанов гром

И трубный рев послышались кругом.

Сказал Пиран: «Помчимся бездорожьем,

Наикратчайший путь себе проложим,

Чтоб враг о войске не услышал весть:

Всему внезапность надо предпочесть.

Быть может, войско наше, как лавину.

На скопище иранцев я низрину».

Ночное нападение Пирана на иранцев

Он выбрал тридцать тысяч храбрецов,

И меченосцы собрались на зов.

Без шума, без трубы и барабана

Во мраке ночи двинулись нежданно.

Вот перед ними — пастбища, луга,

Осталось семь фарсангов до врага.

Они коней увидели вначале,

И на коней воители напали.

Поймали и погнали те стада,

Была всех бед ужасней та беда.

Всех пастухов, табунщиков убили,

Помчались дальше тучей черной пыли.

Увидели иранцев пред собой,

Покинутых изменчивой судьбой.

Иранцы, погруженные в безделье

И пьянство, распоясавшись, сидели.

Не спал в шатре один разумный Гив,

Был сын Гударза смел и прозорлив.

В то время растерялся он, однако,

Услышав грохот, звон мечей средь мрака.

Стоял скакун перед шатром в броне,

Внимая неожиданной войне.

Подумал Гив: «Позор всей рати нашей!

Зачем сидел я с пиршественной чашей?»

Вскочив, подобно вихрю, на коня,

Гив поскакал, доспехами звеня.

Узрел, достигнув ставки полководца:

Мир потонул в пыли, земля трясется!

Сказал он: «Тус, вставай, враги пришли,

Под ними поле бранное в пыли!»

Оттуда с палицей быкоголовой

Он поскакал к отцу, к борьбе готовый.

Как дым кружился, объезжая рать,

Он всех, кто не был пьян, заставил встать.

Бижана обругал на поле брани:

То место битв иль место пирований?

Взяв несколько воителей с собой,

Решил туранцам дать неравный бой.

Как саранча, что завладела степью,

Пришли туранцы, выстроились цепью.

Смотрел Гударз по сторонам: число

Бойцов Турана что ни миг росло.