Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Сбрось на горы меня, где серны скачут,

Пусть львы и барсы там меня оплачут».

Злорадно див заржал, захохотал;

Как буря, к морю мужа он помчал.

Взревел он: «Кину я тебя в пучину,

От неба и земли навек отрину!»

И, жертвой рыбам темной глубины,

Он бросил мужа в хлябь морской волны.

Вот погрузился вглубь Рустам, и всплыл

И острый меч мгновенно обнажил.

К нему акулы стаей устремились,

Но пред мечом Рустама отступились.

Плыл, выгребал он левою рукой,

Акулам угрожал рукой другой.

Таков Рустам, таким всегда бывал он,

Медлительности в бедах не являл он.

Коль не страшна отважному борьба,

Его не опрокинет и судьба.

Но все ж времен круговорот сокрытый

То сладкий плод несет, то ядовитый.

Рустам могучий, мужеством велик,

Плыл, плыл и суши наконец достиг.

Вознес молитву божьей благостыне,

Что сберегла его в морской пучине.

Кафтан тигровый снял и расстелил,

В ручье омылся, жажду утолил.

Когда убор свой бранный просушил он,

Опять кольчугой плечи облачил он.

Достиг он вскоре родника того,

Откуда див во сне унес его.

Вот сбруя Рахша, но коня не видно,—

Рустаму горько стало и обидно.

Седло он хмуро на плечи взвалил,

По следу Рахша целый день бродил.

Он шел, броней и сбруей отягченный,

И вот пришел на некий луг зеленый.

Бегут ручьи, вокруг шумят леса,

Слышны фазанов, горлиц голоса.

Афрасиаба кони там гуляли,

Табунщики в лесной прохладе спали.

А Рахш за кобылицами, как див,

Гоняется и ржет, здоров и жив.

Рустам блистающим взмахнул арканом

И шею Рахша захлестнул арканом,

Отер попоной, оседлал, взнуздал,

Йездану благодарностью воздал.

На Рахша прянул, полный прежних сил он,

На меч заветный руку положил он.

Сбил всех коней в один табун большой,

Погнал, добыче радуясь душой.

Табунщик, слыша ржанье и смятенье,

Проснулся, оглянулся в изумленье.

И разбудил, он всадников своих,

Крича: «Разбой!» — послал в погоню их.

Они, схватив оружье, в седла сели,

Сердца их нетерпением кипели

Взглянуть, кто дерзкий на табун напал,

Коней у них из-под носа угнал.

И полетели, словно гончих свора,

Мол, спустим шкуру со спины у вора!

Рустам, увидев их из-за плеча,

Блеснул в глаза им молнией меча.

Он зарычал им: «Я — Рустам, сын Заля.

Беда вам, что меня вы не узнали!»

Мечом он половину их побил,

А прочих ужас в бегство обратил.

* * *

Как ветер, нетерпеньем окрыленный,

Афрасиаб скакал на луг отгонный,

Где косяки отборных скакунов

Паслись весной у чистых родников.

Афрасиаб — с двухтысячною свитой —

Приехал в этот дол, лесами скрытый,

Приехал он с певцами и вином

Попировать, забывши обо всем.

Глядит он: ни души в долине свежей

Где стражи табунов? И кони где же?

Вдруг с поля крик ужасный долетел,

И страх сердцами храбрых овладел.

Табунщик прискакал, пред шахом пал он,

В слезах о небывалом рассказал он:

«Рустам один напал, табун угнал,

Побил мечом нас и в степи пропал».