Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Учился он у дива-колдуна.

Его внезапно ненависть ужалит,—

И пленника он с ног секирой свалит».

Сказал Рустам: «Под обликом чужим,

Мы втайне это дело совершим.

Перехитрим туранцев и обманем,

Противника запугивать не станем.

Мы снарядим торговый караван,

Мы вступим тихо, как купцы, в Туран,

Не будем торопиться в этом деле,

Сейчас не время, чтоб мечи блестели,

С камнями, золотом и серебром,

С опаской путь надежды изберем.

Дай ткани мне, ковры, что блещут ярко,—

Как для продажи, так и для подарка».

Тогда призвал властитель слуг своих,

Велел достать из древних кладовых

Поболее казны и одеяний,

Вручить Рустаму золото и ткани.

Принес казнохранитель кошели

И развязал их пред царем земли.

Рустам взглянул на жемчуга, динары,

И, сколько нужно, взял воитель старый,

На сто верблюдов нагрузил добро,

На десять — жемчуг, злато, серебро.

Из тех стрелков, что закалились в войнах,

Он выбрал только тысячу достойных.

Сказал: «Из витязей и воевод,

Кого упомяну, со мной пойдет:

Гургин, Занга, — им равных мы не встретим,

Льва-Густахама назову я третьим.

Четвертым будет грозный Гураза,

Воюя, смерти смотрит он в глаза.

Руххам, Фархад, что стал оплотом нашим,

Пойдут совместно с витязем Ашкашем.

Я выбрал этих славных семерых —

И войска и казны сторожевых».

Навьючили казну, товаров груды,—

Готовы в путь и люди и верблюды.

Рустам отправляется в город Хотан к Пирану

Отважным, независимым, Рустам,

Сказал своим семи богатырям:

«Как только сторожей наступит смена,

В ночной поход отправимся мгновенно».

Запели петухи в рассветной мгле.

Вот у слона — литавры на седле.

Рустам явился с палицей, с арканом:

Могущественным высился платаном.

Проехал через царские врата,

Хвалу царю произнесли уста.

Богатыри — пред ним, а войско — сзади,

Готовы жизнь отдать победы ради.

У каждого — копье, стрела, булат,

Чтоб кровь пролить, они вперед летят.

Вот наконец туранская граница.

Рустам велел стрелкам остановиться.

Сказал: «Спокойно, с разумом дружа,

У этого останьтесь рубежа.

Пусть даже я умру на поле чести,—

Должны вы пребывать на этом месте,

Но копья заостряйте и мечи,

Готовьтесь к битве утром и в ночи».

Вступил в Туран, семь витязей возглавил,

А на границе тысячу оставил.

Оделись по-купечески они,

Достали домодельные ремни,

И, вместо серебра, парчи, атласа,

В одежду облачились из паласа.

Они в туранский двинулись предел.

И караван благоухал, блестел.

Коней скакало восемь в караване,

Семь — хороши, а Рахш — венец мечтаний.

На ста верблюдах — ткань, что дорога,

На десяти верблюдах — жемчуга.

Рожок напоминая Тахмураса,

Звонки звенели, дол гудел и трясся.

Так двигался, так прибыл караван

В Хотан, которым управлял Пиран.

Был этот город близко от границы,

Дворец виднелся, крепость и бойницы.

В тот день Пиран, воитель и мудрец,