Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Мир почернеет у тебя в глазах!

Узнаешь ты, что значит муж в бою,

Когда он поднял меч за честь свою».

Сказал Рустам: «Эй, ненасытный славой!

Коль так ты рвешься на майдан кровавый,

Тебя я под копыта повалю,

От гордости железом исцелю.

Внимал в народе я словам таким,

Что, мол, Исфандиар неуязвим,

Что от рожденья он бронзовотелый,—

Не ранят, мол, его ни меч, ни стрелы.

Как меч в руке увидишь у меня,

Услышишь топот моего коня —

Потом уже ни с кем не сможешь боле

Искать сраженья ты на ратном поле».

Смех по Исфандиаровым устам

Скользнул, когда закончил речь Рустам.

Сказал Исфандиар: «Эй, муж победы,

Как быстро ты вспылил из-за беседы!

Подумай: поутру в рассветный час

Не спор застольный ожидает нас.

Я не гора, мой конь не схож с горой,

Один, без войска, выйду я на бой!

Не будет грудь моя от стрел укрыта,

Один великий бог — моя защита,

Застонет твой отец, как булаву

Обрушу завтра на твою главу.

А если не убью тебя в сраженье,

Свяжу тебя — познаешь униженье.

Чтоб раб, что он есть раб, не забывал,

Чтоб с властелином распри не искал!»

Возвращение Рустама в свой дворец

Гость вышел, полон думой, из шатра

И постоял угрюмый, близ шатра,

Потом поехал… И, раздумья полный,

Глядел вослед Исфандиар безмолвный.

Сказал он брату: «Были ль у кого

Такая мощь и стать, как у него?

Где всадник был, где конь такой — не знаю!

Чем завтра кончится наш бой — не знаю!

Вот он стоит, как слон на Ганг-горе,

С оружьем в бой он выйдет на заре —

Прекрасный, светлой славой озаренный…

Боюсь, погибнет, стрелами пронзенный!

Я сердцем о судьбе его скорблю,

Но воли шаховой не преступлю!

Когда я завтра сотни стрел пущу,

День для него я в полночь превращу».

Пшутан сказал: «Услышь, о брат мой, слово,—

Твержу тебе: не делай дела злого!

Я отступить от правды не могу

И ныне пред тобою не солгу.

Не мучь его! Пока в нем сердце живо

Не покорится свободолюбивый!

Сегодня спи, а завтра поутру

Без войск пойдем к Рустамову двору —

С добром, как подобает справедливым;

И станет день печали днем счастливым.

Прекрасна в мире жизнь его была,

Он совершал лишь добрые дела!

Он верен в обещаньях, чист душой,

И он исполнит твой приказ любой,

Зачем же распря с ним тебе и ссора?

Гони вражду от сердца, гнев от взора!»

Царь молвил: «Колебаться поздно нам,—

Колючий терн простерся по садам.

Тому же, кто Зардушта прославляет,

Так говорить, о муж, не подобает!

Царей Ирана ты — глаза и слух,

Советник наш, познанья светлый дух,—

Ты знаешь, что для верных нет пути,

Чтоб повеленье шаха обойти.

Коль не исполню волю падишаха,

Закон Зардушта станет грудой праха,

Святой закон, который нам гласит:

«Изменнику погибель предстоит!»

Что ж ты, мудрец, ведешь меня в пучину?

Твердишь, чтоб изменил я властелину?

О друг, на малодушный твой совет

Я вместо «да» отвечу «нет»!